Творчество Лесной Мавки - [31]

 песнь Игорю:

 "То не буря занесла соколов

 через поля широкие —

 стаи галочьи собираются

 к Дону великому".

 Или так бы воскликнул,

 вещий Боян,

 Велесов внук:

 "Вороные кони ржут за Сулою —

 звенит слава в Киеве;

 трубы трубят в Новгороде —

 стоят стяги в Путивле!"

                      """""""""""""""

 Игорь ждет милого брата Всеволода.

 Молвит ему буй тур Всеволод:

 "Один брат,

 один свет светлый —

 ты, Игорь!

 Оба мы Святославичи.

 Седлай-ка, брат,

 ретивых коней своих,

 а мои давно готовы,

 оседланы у Курска, впереди.

 А мои-то куряне славные воины:

 под трубами повиты,

 под шлемами взлелеяны,

 острием копья вскормлены.

 Дальние пути им ведомы,

 крутые овраги им знаемы,

 луки у них напряжены,

 колчаны отворены,

 сабли изострены;

 сами скачут, что серые волки в поле,

 ища себе чести, а князю славы."

             """"""""""""""""""

 Тогда вступил князь Игорь в златое стремя

 и поехал по чистому полю.

 Солнце ему тьмою путь застит,

 ночь грозой ревет, смолкло пенье птиц,

 свист звериный встал,

 пробудился Див,

 кличет меж дерев —

 велит слушать — земле незнаемой,

 Волге,

 и Поморию,

 и Посулию,

 и Сурожу,

 и Корсуни,

 и тебе, Тьмутараканский идолище!

 А половцы непроезжими дорогами

 побежали к Дону великому,

 кричат телеги во полуночи,

 словно лебеди тревожные.

                    """"""""""""""""

 Игорь к Дону-батюшке рать ведет!

                     """"""""""""""""

 Уже хищны птицы в дубравах

 чают беды его,

 подстерегают волки сивые

 по оврагам,

 клекотом орлы зверей на кости кличут,

 лисицы брешут на червленые щиты.

                    """""""""""""""

 Родная Русь! Уже ты скрылась за холмом!

                    """""""""""""""

 Долго ночь меркнет,

 заря лучину загасила,

 мгла поля покрыла.

 Уснул соловьиный щебет,

 пробудился галочий гомон.

 Русичи великие поля червлеными щитами преградили,

 ища себе чести, а князю — славы.

                        """""""""""""""""

 Спозаранку в пятницу

 потоптали они поганые полки половецкие,

 и разметавшись стрелами по полю

 помчали красных девок половецких,

 а с ними злато,

 и паволоки,

 шелка драгоценные.

 Расшитыми покрывалами

 и япончицами,

 и кожухами

 стали мосты мостить

 по болотам и топям,

 и всяким узорочьем половецким.

 Багряны стяги,

 белы хоругви,

 червлены чолки,

 серебряны древка —

 храброму Святославичу.

 Дремлют в поле птенцы Олегова храброго гнезда.

 Далече залетели!

 Не были они в обиду даны

 ни соколу,

 ни кречету,

 ни тебе, черный ворон,

 поганый половчина!

 Гзак бежит серым волком,

 Кончак ему вслед — к Дону великому.

                     """"""""""""""""

 На другое утро спозаранку

 кровавые зори свет возвещают,

 черные тучи с моря идут,

 хотят затмить четыре солнца ясных,

 а в них трепещут синие молнии.

 Быть грому великому,

 идти дождю стрелами с Дону великого!

 Тут копьям преломиться,

 тут саблям вострым покривиться

 о шлемы половецкие,

 на Каяле реке,

 у Дону великого!

                  """"""""""""""""

 Родная Русь! Уже ты скрылась за холмом!

                   """"""""""""""""

 Ветры, Стрибоговы внуки, веют с моря стрелами

 на храбрве полки Игоревы.

 Земля стонет, хрипит,

 реки мутны текут,

 прах заметает поля,

 знамена вопят:

 половцы идут от Дона,

 и от моря,

 и со всех сторон войско русское окружили.

 Дети бесовы кликом поля преградили,

 а храбрые русичи преградили червлеными щитами.

             """""""""""""""""

 Ярый тур Всеволод!

 Стоишь ты в битве крепок,

 мечешь во врагов стрелы,

 громыхаешь о шлемы мечами булатными!

 Где ты туром промчишься,

 златым шлемом сверкая,

 там ложатся поганые головы половецкие.

 Порасколоты саблями калеными шлемы аварские

 от тебя, ярый тур Всеволод!

 Какую рану почует, братья,

 тот, кто забыл честь и жизнь,

 и града Чернигова отчий златой престол,

 и своей милой, прекрасной Глебовны

 лик и обычаи?

             """"""""""""""""""

 Были и канули веча Трояновы,

 миновали лета Ярославовы;

 были походы Олеговы,

 Олега Святославича.

 Тот Олег мечом крамолу ковал

 и стрелы по земле сеял.

 Ступает в златом стремени в град Тьмутаракань,

 тотчас звон слышит давний великий Ярослав,

 а сын Всеволодов, Владимир,

 поутру закрывает уши в Чернигове.

 Бориса же Вячеславича слава на суд привела

 и на Канину зеленое погребальное покрывало постлала

 за обиду Олегову,

 храброго молодого князя.

 С той же Каялы Святополк повел отца своего

 меж венгерскими иноходцами

 ко святой Софии к Киеву.

 Тогда, при Олеге Гориславиче,

 разрывали землю Русскую усобицы,

 погибала жизнь Даждьбогова внука;

 княжьи крамолы обрывали век людской.

 Тогда по земле Русской редко перекликались пахари,

 а всё больше граяли вороны,

 мертвых деля меж собою,

 да галки свою речь говорили,

 готовясь лететь на добычу.

                    """""""""""""""""""

 То было в те рати, в былые походы,

 а такой великой брани не слыхано!

 С зорьки ранней до вечера,

 с вечера до света

 летят стрелы каленые,

 громыхают сабли о шлемы,

 трещат копья булатные

 в поле незнаемом,

 среди земли Половецкой.

 Черна земля под копытами костьми была засеяна,

 горячей кровью полита —

 скорбь полынью взошла по Русской земле.

                """""""""""""""""""

 Что мне шумит,

 что мне звенит

 далече рано пред зорями?

 Игорь вспять повернул полки:

 жаль ему любимого брата Всеволода.