Творческая эволюция - [4]
В работах раннего периода Бергсон пишет об альтернативном интеллекту способе познания, дающем непосредственное и целостное знание, – интуиции (в развернутой форме это понятие впервые появилось в работе "Введение в метафизику" (1903)). В "Материи и памяти" Бергсон, исследуя проблемы гносеологии, дает и набросок онтологии, в рамках которой выполнялись бы сформулированные им теоретико-познавательные принципы. Этот очерченный еще в самых общих чертах образ реальности родственен лейбницевской картине мира – мира динамических взаимодействий, где "природа не терпит пустоты". "Всякое деление материи на независимые тела с абсолютно определенными контурами есть деление искусственное", – пишет Бергсон, и сама реальность есть "подвижная непрерывность", в которой человеческое восприятие выкраивает определенные тела, необходимые для действия. К подробному исследованию и описанию этой реальности Бергсон и приступил в следующей своей работе.
Как мы видим, Бергсон подошел к "Творческой эволюции" с комплексом идей, которые теперь предстояло проверить и обосновать на новом материале. Психология, многое давшая ему, теперь уже не могла помочь: необходим был выход за рамки индивидуального сознания. Потребовался более широкий контекст; ведь прежние исследования Бергсона не только привели к определенным выводам, но и поставили много вопросов. Почему именно таким путем пошло развитие человеческого интеллекта? Что такое интуиция и с чем связано ее существование? Или, в более общей форме: чем обусловлено различие методов познания, какой из них должна взять на вооружение истинная философия? В поисках решения этих проблем Бергсон обратился к биологии и к теории эволюции.
У этого философского поворота были, конечно, свои – внутренние и внешние – предпосылки. Еще в юности, учась в Эколь Нормаль, Бергсон заинтересовался эволюционной концепцией Спенсера, и последовавшее за этим разочарование в эволюционизме механистического толка во многом повлияло вообще на его отношение к позитивизму. Идеи эволюции активно обсуждались в XIX – начале XX вв. в естественных науках и философии. На страницах научных и философских журналов вели дискуссии сторонники Дарвина и Спенсера, неоламаркисты и неовиталисты. Развитие биологии давало все новые аргументы "за" и "против" представителям различных школ, в целом тяготевших к двум основным теориям – механицистской и телеологической трактовкам эволюции.
В связи с развитием биологии оживились и виталистские мотивы: в форме витализма философия стремилась осмыслить проблему соотношения постоянства и изменчивости в природе, понять причину творческих изменений, новизны, не объяснимой с помощью механистических методов (еще в XVIII веке виталистская медицина, развивавшая идеи жизненной спонтанности, была основным центром оппозиции картезианской концепции духа и природы). Витализм был достаточно частым "фоном" различных концепций, в которых с виталистскими тенденциями соседствовали порой и чисто механицистские подходы и объяснения.
Еще до Бергсона темы жизни в разных вариантах звучали во французской философии у Курно, Ренана, Гюйо. Курно, чьи идеи были заново открыты лишь в первом десятилетии XX века, развивал концепцию противопоставления устойчивости и изменчивости, соответствующего противоположности науки и истории, механизма и жизни; он утверждал, что интеллект, познающий лишь упорядоченное, не может постичь жизнь, в отличие от чувственных, инстинктивных способов познания. В работах Ренана, мыслителя, в целом ориентированного позитивистски, хотя во многом и противостоявшего позитивизму, высказывались мысли о живом, спонтанном, непредвидимом в своих результатах процессе развития, о неоднозначности самой жизни, совмещающей в себе прекрасное, творческое и жестокое, добро и зло. Гюйо, сторонник Спенсера, развивал в целом натуралистские взгляды, но в то же время понимал жизнь и как причину движения в природе, и как основу единства бытия, и моральную категорию.
Как подчеркивает польская исследовательница Б.Скарга, хотя виталистские тенденции были распространены на протяжении всего XIX века, во второй половине столетия сам их характер изменился по сравнению с началом века, когда в понимании жизни были сильны романтические мотивы; она представлялась творением Бога, прекраснейшим воплощением его мощи. Позитивизм подорвал такое восприятие жизни. В философии появились идеи жестокости жизни, ее циклического характера, застывания в устойчивых формах с цикличными повторениями.
Все это в той или иной мере сказалось на философской позиции Бергсона. Французский мыслитель воспринял эволюционные идеи в их виталистском преломлении как ориентир в дальнейшем развитии концепции. Изучением соответствующих теорий он занялся еще в начале XX века, включив их изложение в курс своих лекций в Коллеж де Франс. Этот его интерес был подкреплен еще одним важным фактором, сыгравшим, очевидно, решающую роль в том, какой конкретный облик обрела теория, изложенная на страницах "Творческой эволюции". Этим фактором было сильное влияние философии Плотина (также ставшей в начале XX века предметом особого внимания Бергсона), и прежде всего концепции эманации, нисхождения Единого через ряд этапов в чувственный мир. У Плотина описан и обратный процесс – восхождения души из мира материи к Единому. Сам этот двойственный напряженный ритм восхождения и нисхождения, конверсии и процессии, при всем различии трактовок универсума Плотином и Бергсоном, ясно ощущается в "Творческой эволюции".
Книга «Смех» (1900) — единственный собственно эстетический труд крупнейшего французского философа А. Бергсона. Обращаясь к обширной области смешного в жизни и комического в искусстве, он вместе с тем дает глубокий анализ главнейших философских проблем: сущность человека, взаимосвязь индивидуального и социального, единичного и типического; природа художественного творчества и специфика эстетического восприятия. Ключ к разгадке проблемы комического он видел в разработанном им учении об эстетическом.Для специалистов-философов, эстетиков, искусствоведов, а также читателей, интересующихся вопросами теории искусства и истории эстетики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бергсон А."Два источника морали и религии"«Два источника морали и религии» — это последняя книга выдающегося французского философа-интуитивиста Анри Бергсона (1859–1941). После «Творческой эволюции» — это самое знаменитое его произведение, которое впервые переводится на русский язык. В этой книге впервые разрабатываются идеи закрытого и открытого общества, закрытой и открытой морали, статической и динамической религии. Автор развивает поразительно глубокие, оригинальные и пророческие мысли о демократии, справедливости, об опасностях, которые подстерегают человечество, и о том выборе, который предстоит ему сделать.
Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.
Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.