Твое тело – моя тюрьма - [52]

Она достала коробочку йогурта из холодильника, добавила туда семена льна и кусочки банана, и отправилась в спальню. Через час она с легкостью несла мать на руках к машине и пристегивала ее на заднем сидении. Села рядом с нею, в то время как Фред ловко сложил инвалидное кресло Анжелики, затолкал в багажник, сел за руль и завел двигатель. Его рука погладила урну с прахом Остина, лежащую на переднем сидении. Радио играло душераздирающую песню барда и поэта Мафью Веста:

Привет, мое имя – Сожаление.

Мы встречались и там, и тут.

Я – шепот внутри тебя.

Привет, меня зовут Поражение.

Я знаю, ты меня узнаешь,

Когда думаешь, что победа близка,

А я буду тащить тебя назад, вниз,

Пока ты веру не потеряешь.

Пляж «Джонсон бич» был пустынен, потому что все готовились к празднованию Рождества. Белые пески выглядели как снег, Мишель читала где-то, что это из-за высокого содержания кварца.

На высоком столбе холодный ветер терзал красный флаг – знак для всех местных любителей поплавать зимой, которые называли себя «полярными медведями», что заходить в воду категорически не рекомендуется: сильные голодные волны, подводные течения могут утащить к похотливым русалкам…

Мишель поежилась, так как забыла куртку. На пляже было холоднее, чем дома. Запах рыбы щекотал ноздри. Одинокая белая цапля, увидев людей, нехотя удалилась. Шум прибоя сопровождался криками чаек и альбатросов.

Фред нес урну с пеплом сына к воде.

Инвалидное кресло невозможно было катить через песок, и Мишель взяла мать на руки как тряпичную куклу, и понесла за Фредом.

– Тави, что думаешь о Фреде? Я не сомневаюсь, что он чувствует себя преданным. Либерти его заразила вирусом ВИЧ. Это неизлечимое заболевание на Земле.

– Нет такого понятия, как неизлечимое заболевание. В нашем мире.

Мишель села на холодный песок, посадила мать впереди себя, словно она была большим ребенком. Грудная клетка девушки служила опорой, как спинка кресла.

Фред открыл урну и прошептал слова прощания. Потом он подошел к жене и падчерице, присел на корточки, положил руки Анжелики на мраморный лед последнего пристанища их сына, а свои сверху, и замер.

Мишель вспомнила, как Фред и Анжелика смеялись, наблюдая за маленьким Остином, скачущим по дому с лифчиками старшей сестры на голове. Ей было стыдно, она их отнимала и шлепала ими его по попе. Остин смеялся и прятался от возмездия.

– Если бы я могла вернуть тебя к жизни! – заплакала Мишель от нахлынувших чувств.

– Гораздо проще составить ему компанию, чем вернуть, – отрезал Фред, взял урну и бросил ее как можно дальше в воду залива.

Они ехали домой молча, слушая привычные рождественские песни, которые радио крутило каждый год в декабре. Вдруг Фред остановился около маленького магазинчика, торгующего пиротехникой. Они всегда закупали петарды разных сортов и делали салют на Рождество и Новый Год. Магазинчик был расположен в небольшом трейлере на колесах, с огромным рисунком черной пантеры с желтой улыбкой. Высокие сосны вокруг магазинчика роняли свои ржавого цвета иглы и шишки, размером с плоды манго, на землю, и те громко хрустели под ногами. Внутри посетителей не было, а худой кассир, владелец заведения, в костюме Санта Клауса, но без пушистой белой бороды, безразлично тискал редкими желтыми зубами жевательную резинку и смотрел новости по подвешенному к потолку небольшому телеку.

Фред и Мишель выбрали те же петарды, что приобретали из года в год, и уже собрались рассчитаться, как на экране телевизора появилась знакомая фотография. Либерти. В новостях сообщалось о ее смерти от передозировки наркотиков в местном клубе.

Фред спрятал довольную ухмылку, уронив свой бумажник на грязный пол. Пока он собирал рассыпавшуюся мелочь, Мишель узнала доктора Смита, который был ее лечащим врачом после аварии. Оказалось, он пытался спасти жизнь Либерти, но было поздно.

Репортер толкал микрофон чуть ли не в лицо врача, расстроенного гибелью пациентки:

– Мои соболезнования в связи с кончиной вашей внучки. Это правда, что Либерти сбежала из дома, и вы несколько лет не виделись и не общались? Прокомментируете пожалуйста?

– Я не Бог. – Доктор Смит закрыл глаза, его плечи затряслись от рыданий. Фред оплатил покупку, и они вышли из магазинчика.

– Мои соболезнования, Фред, – Мишель выдавила сквозь зубы притворные слова.

Фред безразлично кивнул, пнул гигантскую сосновую шишку и, по пути к припаркованной машине, сменил тему:

– Некоторые похоронные дома предлагают новый сервис. Люди научились делать петарды, в которых соединяют порох и прах покойного: запускаешь такую штуковину, ба-бах, мириад разноцветных огней – и прах разлетается в разные стороны невидимым снегом. Десять тысяч долларов стоит. Дорого. Представь, если бы твой прах таким образом разметали, с салютом, – Фред улыбнулся с печальным сарказмом.

– Представь, если бы твой прах таким образом разметать, – эхом ответила падчерица.

В своем секонд-хенде Мишель пару дней назад нашла новую книжку и тайком забрала домой, ибо работнику или волонтеру было запрещено даже купить понравившуюся вещь в магазине, где работаешь. Даже без скидок. Поэтому работники этого магазина за покупками ездили в другие секонд-хенды сети, чтобы получить скидки, положенные им.