Твое смеющееся сердце - [33]

Джолин окинула его уничтожающим взглядом.

— Что же это получается? Выходит, вы на ее стороне? Тело моего брата еще не остыло, а убила его эта женщина. Я думала, полиция будет более заинтересована в торжестве правосудия.

Но Уэдерза оказалось не так-то легко сбить с толку.

— Нет, мэм, я не принимаю чью-либо сторону, а всего лишь констатирую факт. Если я вызову машину, дело примет официальный характер, и я уже не смогу повлиять на ход событий. Думаю, будет лучше, если я просто выпровожу нежеланную гостью с вашей территории, а вы тем временем займетесь этим грохотом. — Он кивнул на грузовик, из громкоговорителей которого по-прежнему неслась музыка, только теперь это был другой гимн. — Кроме того, — тут он любезно улыбнулся мне, — у меня есть несколько вопросов к мисс Рид.

Вернелл заворочался и захрапел, соревнуясь в громкости с музыкой.

— Ладно, — крикнула Джолин, — заберите ее отсюда и не подпускайте больше к нашему дому! Похороны завтра, но мы не хотим, чтобы на заупокойной службе присутствовали всякие убийцы.

Я хотела было высказать все, что думаю по этому поводу, но Уэдерз крепче стиснул мою руку и потащил по дорожке, уводя подальше от Джолин.

— Ни слова больше, пока я не посажу вас в машину и мы не уедем отсюда, — процедил он сквозь зубы. Его усы щекотали мне ухо. — Она вполне могла бы упрятать вас за решетку.

— За что?

— Для начала хотя бы за угрозы. У вас, мисс Рид, очень буйный темперамент.

Мы дошли до машины.

— Тогда лучше не злите меня, детектив.

Уэдерз открыл передо мной дверь переднего сиденья.

— Я же себе не враг.

Я оглянулась на замок Вернелла. Грузовик все еще изрыгал музыку, Джолин теребила бесчувственное тело пьяного мужа. «А ведь все могло быть гораздо хуже, — вдруг осенило меня, — на ее месте могла быть я». Как говорит мама: «Не домогайся мужа соседки, пока не пройдешь милю в башмаках его жены».

Машина плавно тронулась с места, шурша колесами по асфальту. Детектив Уэдерз молчал, я была не в настроении вести беседу, боясь вляпаться еще глубже. Похоже, внимание полиции к моей персоне стало несколько чрезмерным, и я решила, что надо каким-то образом постараться избегать Уэдерза, но не забывать о нужной мне информации.

Словно прочтя мои мысли, Уэдерз повернулся ко мне и спросил:

— Ну, чей покой вы собираетесь нарушить дальше?

— Я не собиралась нарушать ничей покой, а ездила повидаться с дочерью, — спокойно сказала я. — Потом появился ее папаша, вдребезги пьяный, ну я и отвезла его домой, причем не столько ради самого Вернелла, сколько ради Шейлы. Когда Вернелл срывается и начинает пить, как сейчас, это позорит его семью, а ранимые девочки-подростки воспринимают такие вещи особенно болезненно.

Мы въехали на территорию пригородного торгового центра, Уэдерз свернул на стоянку, где стоял мой «жук».

— И вы пытаетесь заставить меня во все это поверить, — заметил он.

— На самом деле мне глубоко плевать, во что вы верите, а во что — нет. Главное, что я сама знаю правду.

Поставив «таурус» рядом с моим скромным «жуком», Уэдерз снова повернулся ко мне и положил руку на спинку сиденья у меня за спиной, его пальцы почти касались моего плеча.

— Вот именно, вы знаете правду. Правда — это как раз то, что мне от вас нужно, Мэгги.

Он позволил своей руке соскользнуть со спинки вниз, его пальцы стали касаться моего плеча. Потом он легонько погладил пальцем мою шею, и я оцепенела.

— Я вам пока не лгала, — соврала я, но мое сердце в этом не участвовало. Что он со мной делает?

Я повернулась и взялась за ручку двери. Если я задержусь в его машине еще хоть немного, дело кончится тем, что я начну городить ложь одну на другую или, что еще хуже, попаду в его паутину, которую он плетет, кажется, без малейшего усилия.

— Прежде чем вы уйдете… — Уэдерз говорил тихо, но в голосе снова послышались металлические нотки, — хочу предложить вам кое-какую информацию к размышлению. Подумайте на досуге о том, что я скажу.

Он убрал руку.

— Что же это, интересно?

Мое сердце снова забилось быстрее, я чувствовала, что Уэдерз за мной наблюдает, в салоне витал запах его одеколона, я слышала, как поскрипывает кожа его куртки, когда он слегка, совсем чуть-чуть пододвинулся ко мне. «Прикоснись ко мне снова, ну хоть один раз, хоть на миг…»

— В среду вечером Шейла не вышла на работу, — сказал он.

— Подумаешь, велика важность. Всякому случается иногда не выйти на работу, — небрежно ответила я, хотя сердце бешено заколотилось. «Нет, нет, нет!»

— Мачехе она сказала, что идет в булочную, но сама позвонила хозяину и сказала, что заболела.

Я ничего не ответила, просто не могла.

— Мне она сказала, что отправилась походить по магазинам, — медленно продолжал Уэдерз, — но я ей не верю. Вам что-нибудь об этом известно?

— Когда вы допрашивали мою дочь? Почему я при этом не присутствовала? — Мой голос дрогнул, к моему ужасу, он звучал как голос человека, у которого совесть не совсем чиста.

— Я говорил с Шейлой вчера, в моем кабинете, при нашем разговоре присутствовали ее отец и мачеха. И это был не допрос, а просто беседа, как с вами: ваша дочь не является подозреваемой.

Мне хотелось броситься на Уэдерза и вцепиться ему в горло. Или поколотить. Все романтические мысли разом испарились. Я готова была убить его только за то, что он посмел приблизиться к моей девочке. Однако усилием воли я удержала себя на месте. Ради Шейлы я не имею права показывать перед ним свой страх.