Твердость стали - [16]

— То есть гильдейцы увидели, как их любимые зверушки мажут лапти с югов и поджав хвост бросились жаловаться мэру? — кто-то из искателей «перевел» приведенные командиром цитаты в более образную формулировку.

— В точку. Надо найти тех, кто мутит воду, кто бы это ни был, а дальше — по обстоятельствам. Можно будет вломить — вломим: праздник за счет города. А если что ценное после этого останется — затрофеим…

— С этого и надо было начинать, командир! — нарочито-возмущенный вопль потонул в раскатах смеха. Кто-то очень хорошо отработал в пару Генриху, создав у людей нужный настрой. Вот только у меня настроение испортилось ещё сильнее — уже третий раз за день.

— Там, где трубы можно накопать, тишина и покой, — заверил меня главные искатель, едва заметил, что я решил поговорить с ним наедине.

— Отличная новость, спасибо — я кивнул. — Только хочу уточнить: ты ведь в курсе, кто так сильно потрепал караван Бертрана?

Без магнитного компаса и с наступившим климатическим беспределом что-то говорить про стороны света в землях Хель было сложно, но в засаду райцев мы попали именно условно к югу от города.

— Ангелы-шмангелы, — скривился как от зубной боли собеседник. — После зверей-мутантов и всяких артефактов стоило ждать, что появятся люди-паранормалы. Доживём ещё до новой охоты на ведьм, помяни моё слово… Но у сектантов, как я понял, бронетехники почти нет. Или я чего-то не знаю?

— Во всяком случае, не было, — голосом выделил я. — И быстро набрать парк сложно и дорого…

— Тогда ладно, — несколько успокоился искатель. — С минным тралами как-нибудь управимся, а против гранатометчиков у меня кое-что припасено. И особо хитрожопых танководов!

Он кивнул головой в сторону выстроенных в ряд танков, по броне которых сейчас ползали их владельцы, в последний раз проверяя все закрепленное снаружи… стоп, не только.

— Ячейки активной брони?! — поднатужившись, моя память выдала мне название узнанной штуковины. Видать, их раздали вместе с боеприпасом.

— О, вижу, ты знаешь, что это, — теперь уже довольно улыбнулся мужчина. — Вроде такая простая штука, а придумали только к самому концу войны. Недавно в Новом Остпоинте наладили производство, можно больше не прятать на самый черный день… обычного черного дня достаточно.

Тут улыбка превратилась в кривоватую ухмылку. Я в ответ тоже хмыкнул и в тон спросил:

— Если черный день — это рейд в гости к неизвестности, то что такое самый черный день?

— То же самое, только по своей собственной воле и бесплатно, — ответил он.

* * *

— На всякий случай, — убедившись, что птеры разлетелись кто куда после пары пулеметных очередей вверх и тройки разорванных грамотным зенитным огнем сородичей, высунулся из люка Генрих. — Слушай нашу отрядную волну, но сам молчи. Даже если мы будем вопить от ужаса… особенно если будем. Если что — бросай все и дуй в город, там сразу в муниципалитет. Ну, сам знаешь.

Я кивнул. Если искатели встрянут, то кровно заинтересованные в безопасности поселения мэр и его чиновники поставят под ружье вообще всех, у кого есть гусеничная техника. До танковой армии это соединение не дотянет, конечно, но, вот, полк, пожалуй, получится. Очень, очень серьезный аргумент против любой угрозы, даже если половина техники основательно пощипанный ржавчиной хлам. И шанс на спасение добровольно-принудительно отправленных на подвиг разведчиков. Тех, кто сумел выжить, но не сумел слинять.

Проводив взглядом уходящую куцую колонну брони, я вздохнул и нащупал пульт от крана-манипулятора, висящий под креслом командира танка. Пока одни будут рисковать, я буду рыть. Потом кататься с трал-детектором окрест, и опять копать. И опять. И опять — коммуникации в земле никак не промаркированы, сверху растет совершенно дикий лес.

Правда, лидер лучшей во всем Перекрестке группы искателей был так любезен, что даже выдал мне начерченную им самолично карту, где они сами что копали. Но инфраструктура, если нет инженерного плана, дело такое: трубы-то могут внезапно (для копающего, само собой) изменить диаметр после коллектора или вовсе пропасть. Так что лучше сразу настроится на регулярные неудачи и множество впустую переворошенной земли.

Так и получилось, только ещё хуже. В том плане, что мой опыт экскаваторщика позволял без проблем копать ямы и траншеи. Но, вот, выкапывать что-то из земли, не повредив ковшом — для этого нужен был совсем другой уровень. Да и необходимость проводить как можно больше манипуляций из-под брони, а выбираясь наружу постоянно крутить головой как радаром тоже не добавляли аккуратности в работе. Тем не менее, на поляне, определенной мною под склад постепенно росли штабели грязных труб нужных мне диаметров.

Рацию, как и обещал, я тоже слушал, однако с группой, судя по всему, было все в порядке. По мере того, как они отдалялись от меня, я сначала перестал слышать обладателей самых слабых передатчиков, потом шумы поглотили и остальных. Последнее, что я разобрал: Генрих и компания наткнулись на места, куда раньше не заезжали.

Вторые сутки на раскопках у меня как-то не задались прямо с утра: то не мог достать ни одной не сломанной трубы, то просто под ковшом крана-манипулятора оказывалось что угодно, но только не то, что нужно. С другой стороны, строительным катушкам с толстенным медным кабелем я обрадовался как родным: вот уж что лишним точно не будет! А вот случайно вскрытая подземная емкость с природным (или каким?) газом заставила лишь бессильно материться, глядя на взвившийся выше ёлок факел сгорающего топлива. Благо, я успел все деревья рядом повалить и сдвинуть метров на тридцать в сторону отвалом, и лесного пожара можно было не боятся.