Фархутдин(сидит на самом заднем сиденье, обняв Гульнису). Что ты сделала со мной, Гульниса, какими чарами приворожила? Может, когда я уезжал с Ика, ты незаметно посыпала меня толченой любовь-травой? От вас, женщин, всего можно ожидать!
Кадермат(отворачивается к окну и тайком от людей читает письмо). «Товарищ Имамутдинов! Отдел кадров объединения повторно обращается к Вам. Вы горный техник, знатный мастер бурения со специальным образованием. Отдел кадров предлагает Вам вернуться на свою работу и в качестве мастера принять руководство бригадой. Начальник отдела кадров Куприянов.
Р. S. Друг, Кадермат, не будь ребенком, забудь прошлое! Знаешь, часто виноваты и лошадь, и оглобли. Жду твоего приезда в объединение…»
Забыть прошлое? Нет, не могу… А у них, видимо, людей не хватает, большая нефть подходит, по всему видно. Нет, уж, товарищ Куприянов, мне и здесь неплохо! Спасибо, что попал сюда укреплять расшатанные нервы… И Зубаирову спасибо, поверил тогда, взял… Слава богу, кажется, выздоравливаю…
Саакян(грустно смотрит в окно). Так и не вернусь я в пустыню… (Удивляется самому себе.) Ты смотри, родная Армения, смотрите, дорогие Азербайджан и Туркменистан, опять куда-то едет ваш сын, который прибыл сюда, чтобы пробурить только одну-две скважины! Хороша все же эта Татария! Люди как люди, а мастер Зубаиров оказался не хуже вас, дорогой Ибрагим-заде. Только другой он, совсем другой… Бригаду сохранил, а! Один Мутгарай отстал от нас. Что ж — человек поступил по-человечески…
Миргазиян(сидящему рядом Саакяну). Что, брат Сергей, задумался? Араратскую долину вспомнил?
Саакян(поддевая Миргазияна). Нет, все о тебе думаю. Ничего твой рабочий класс не мог поделать с крестьянским сыном Мутгараем.
Миргазиян(загорается). А я что говорил? Только ты рабочий класс не тронь! Рабочий класс — он, знаешь, какой? Он — удивительно великий!..
Зубаиров(расстегивает пуговицы шубы). Уф, наконец-то целыми уехали и отсюда! (Грустно.) Приедешь на место, продырявишь семь слоев земли и уезжаешь, чтобы начать все снова… Да, но наша нефть превращается потом в свет и тепло, энергию и движение, в деньги и вещи! Да, трудно в разведке, однако от наших трудов и прибавка к могуществу государства, к правоте и достоинству народа-разведчика! (Оглядывается назад, рассматривает буровиков.) А ведь скважина вообще-то не только в землю идет, мы сами слой за слоем раскрываемся. Вместе со шламом — не без этого, понятно! — и настоящее, однако, объявляется в нас. Да!..
Лениногорск
1968–1972
