Туристы - [61]

В квартире было четыре спальни, две ванные и терраса на крыше. Для одинокого человека квартира большая. Вечера Себастьян, как правило, проводил за камерой, а когда был свободен, питался в пабе, например в «Фин-Армз», пил «мартовское» пиво и смотрел по телевизору футбол. Часто он ловил себя на том, что скучает по Элис. Ему не хватало ее домашних звуков: скрипа открываемых шкафов, текущей воды, шлепанья босых ног по паркету. Иногда они встречались за чашкой кофе на Кингс-роуд, но это не спасало. Даже сидя вместе за столиком, он чувствовал, гак ему ее не хватает. Это чувство прикрывало другую, более глубокую тоску, ту пустоту, которая возникла после смерти Дианы. Себастьян еще долго плакал, вспоминая принцессу Уэльскую. Не от стыда или чувства раскаяния за прежнее преследование, не от ощущения вины. Нет, он плакал по ней от любви, по былому очарованию, плакал от утраты милых привычек жизни. Дианы не стало. Восторженные поклонники залюбили ее до смерти. Сколько часов он провел, ожидая ее? Сотни! Тысячи! И вот охота закончилась. Запретов становилось все больше. Он проскользнул через них, ему открылся доступ туда, куда прежде не было, но главный азарт ушел. Жизнь делалась скучнее.

Он вспоминал двери в севильской квартире, эти заслоны между помещениями, которыми никогда не пользовались. Он вспоминал свободно перетекающий из комнаты в комнату смех, звуки, говорящие о том, что рядом есть люди. Он вспоминал, как люди заходили туда с улицы без приглашения и, побыв немного, опять уходили. Все чаще он возвращался к этим воспоминаниям. Он начал вглядываться во встречные лица – молоденьких девушек на скамейках, продавщиц на стоянке такси. У него появилось желание остановиться и открыто полюбоваться ими, щелкнуть кадр, завести разговор. Но он ни разу не решился. Общение с женщинами давалось ему с трудом. Последние пятнадцать лет Себастьян потратил на то, чтобы спрятаться от людей. Все эти часы, проведенные во мраке, сделали его еще более замкнутым. Но в то же время тишина вот-вот готова была поглотить его с головой; он захлебывался в пучине безгласной комнатной тишины. В конце концов он решил, что пора серьезно отнестись к своему одиночеству. Отыскав соответствующее объявление в одной из бесплатных местных газеток, он записался на курсы флирта. Оказалось, что там занимаются своего рода психоанализом.

Курс обучения вскрыл в Себастьяне новые стороны, свойства, которых не заподозрили бы в нем даже ближайшие родственники. Гуру, обучающий флирту, объяснил, что главная цель – это сделаться идеальной версией самого себя, выражать собою свою душевную сущность. Два дня Себастьян проходил с картонкой на груди, на которой было написано его имя, а рядом красовались изображения разных рыб, поскольку среди предложенных на выбор наклеек с разными животными он отобрал рисунки с рыбами как наиболее точно отражающие его сущность. Другие участники кружка стали пантерами, львами, газелями или чистокровными скакунами. Себастьян же стал глубоководной рыбой; лучше всего он чувствовал себя глубоко под водой, где никто его не увидит. Теперь ему нужно было учиться летать, встречаться взглядом с человеком в другом конце комнаты, выныривать на поверхность, проявляя свое, личное. Надо было не просто научиться любить себя, но являться перед всем миром с вывернутой наизнанку душой, чтобы стал виден тонкий рисунок изнутри. Сначала Себастьян держался скептически, затем заинтересованно, а под конец приблизился к состоянию, граничащему с оптимизмом. Чем глупее он выглядел, тем больше получал подтверждений своей человеческой ценности. И после того как один выходной был потрачен на изучение языка жестов, овладение голосом и латиноамериканские танцы, он наконец почувствовал, что готов применить на практике все, чему обучился.

Тактика была простой и, судя по всему, эффективной. Себастьян должен был установить зрительный контакт с выбранным для сближения человеком, сперва один раз, чтобы сказать: вот я здесь, затем еще раз, чтобы убедиться в наличии взаимного интереса. На третий раз надо было улыбнуться. Если она ответит ему улыбкой и он убедится, что это действительно улыбка, а не случайная гримаса, вызванная ноющим зубом, он повторит первоначальный маневр. Затем он двинется в ее направлении и, подходя ближе, будет внимательно следить за ее телодвижениями. Если они будут направлены ему навстречу, это может служить хорошим показателем ее заинтересованности. Быстрый взгляд в его сторону можно считать приглашением. В таком случае он должен представиться и быстро сделать ей комплимент. Комплимент, по словам гуру, представляет собой самый легкий путь к сердцу женщины. Однако комплимент должен быть тонким. Очень тонким. Он должен входить плавно, как рука в пчелиный улей.

Самое естественное было начать практиковаться в каком-нибудь баре. Но Себастьян догадывался, что в барах полно мужчин, гораздо более искушенных во флирте, чем он. Поэтому ему еще предстояло выбрать для своих тренировок подходящее место. Нужное решение пришло нечаянно, когда он однажды шел по Кларкенвелл-роуд с проявленными снимками под мышкой. В нагрудном кармане у него лежал телефон, в ухо был вставлен наушник; в тот момент, когда он свернул за угол на Сент-Джонслейн, из-за туч вдруг выглянуло солнце. Пройдя несколько шагов, он остановился перед парадным входом бывшего складского здания с обновленным фасадом и блестящими звонками у дверей. Возле звонков не было табличек с фамилиями. Полнейшая анонимность. Интересно, дома она или нет? Одна ли? Господи, оборвал он себя, неужели ты просто не можешь зайти и посмотреть? Скажешь, вот, мол, проходил мимо, и это будет правдой. Себастьян запрокинул голову и посмотрел на окна верхнего этажа. Не опуская головы, шагнул вперед и налетел на кого-то, кто выходил из двери. Это была молодая женщина с рыжими длинными волосами, одетая в сиреневый костюм с нашитым на воротник боа. На ее сумочке было написано «Confusion is sexy».