Турецко-русская война 1710–1713 гг. - [132]

[…] Сей клин их трафился на дивизию генерала Аларта, а конница образом саранчи везде кругом была разсыпана, и напускали отвсюды. Но ис той конницы некоторые в малом числе блиско приезжали, а протчие толко издали криком атаковали. Но вышеписанная пехота турецкая, хотя и нестройная, однакож зело жестоко бились, и ежели б по своему людству фрунтом везде атаковали, то б не безопасно было, ибо перед нашим войском (которое токмо все в 31 554 пехоты и 6692 человеках ковалерии регулярной, которых большая часть бесконных состояла) множественным числом людей превосходили. Но понеже они ту атаку водном только месте чинили, то с нашей стороны свежими людьми то место подкрепляли, также восемь осьмифунтовых пушек туды привезли и несколько полковых прибавили (для того что видели, что в иных местех атаки пехотою от них не будет). И скорою стрелбою, двойными выстрелы, то есть ядры и картечи, во оный клин стреляли, отчего их зело много побито как ис пушек, так из ружья мелкого (понеже, хотя б какой плохой пушкарь был и хотя б в перестрел стрелял, то б людей не миновало, так густо оные стояли), что потом сами турки сказывали, что их тут около 7000 пропало.

И тако оные с помощию Божиею отбиты и, ежели бы за ними хотя мало следовали, то б полную викторию получить могли. Но сего не могли учинить, для того, что обоза окопать не было времяни, а ежели б, не окопав, итить на них, то б конница их ворватца могла, и всё б могли потерять своё пропитание, которого и так мало было»[1075].

Информация о потерях турецкой стороны, приведённая в этом источнике, абсолютно не соответствует действительности. Как известно, потери янычар в тот день составили максимум 1500 человек[1076]. Во время сражения был ранен и командующий янычарами Юсуф-ага. Он находился позади янычар и воодушевлял их своими командами, хотя даже лошадь его была ранена. Несмотря на рану, Юсуф остался в строю. Но, невзирая на взбадривание своим командиром, янычары не выдержали отпора русского войска. Вот как описывает эти события генерал Алларт:

[…] «Однако, встретив отпор, турки отступили. Противник, несмотря на то, что дошёл до рогаток, не смог захватить ни пяди земли и ему пришлось отступать более, чем на сотню шагов. Они укрылись в логе у Прута, где мы не могли нанести им никакого ущерба. В это время прибыл фельдмаршал Шереметев, приказавший одному из офицеров, чтобы гренадёры «выкурили» врага из укрытия. После атаки 80 гренадёров неприятель отошёл ещё на 20–30 шагов, однако, когда гренадёры закончили операцию и стали возвращаться, янычары гнались за ними почти до наших рогаток, но получив несколько пуль и потеряв часть бойцов, снова отступили и спрятались в укрытиях. Так было несколько атак с обоих сторон, в ходе которых генерал Алларт получил пулю в локоть правой руки. Лишившись, таким образом, возможности держать оружие, он сдал команду генерал-лейтенанту фон дер Остену, сам же направился к царю. Гренадёры и Казанский полк, потеряв много солдат, попросили заменить их другими подразделениями. Генерал понимал, что противник обязательно снова нападёт с того же фланга. В том же месте очень серьёзное ранение в тот день получил и генерал граф Волконский».

Эти три или четыре приступа янычар являются самыми основными боями за время Прутского похода. Все налёты 19 и 20 июля проходили по одной тактике. К вечеру 20 июля атаки янычар сильно ослабили русское войско. Янычарам даже казалось, что у русских больше не осталось частей, способных к отпору. Но дальнейшие события показали другое: у противника ещё оставались боеспособные солдаты, достойно и деятельно отражавшие натиск.

[…] Всё это, несомненно, оказало на османов сильное действие. Даже у самых уверенных в успехе пробудился страх. Стало ясно, что неприятель не сломился после атак янычар и прочих воинов. Все поняли основную ошибку: укрывшегося за валами и пушками врага можно разбить только с помощью фортификации и артиллерии.

Начальство укрыло янычар и остальную пехоту за земляными укреплениями. 20 июля русские понесли серьёзные потери, а к ночи — потерпели поражение.

Место на берегу Прута, на котором турки окружили русское войско, зовётся Берёзовой равниной. 20 июля, после полудня, часов с двух дня, возвышенности по правую сторону этой равнины были заняты татарскими и османскими всадниками, а дорога на Яссы после урочища Пагунлук была перекрыта татарами. В то время, как янычары часов до семи атаковали, остальные турецкие войска постепенно подходили к месту сражения. После прекращения атак янычары стали отсыпать укрепления, а отставшие турецкие части только-только прибывали. С каждым часом турецкое войско, окружившее русских, увеличивалось и усиливалось. Сзади подходили всё новые силы, приносившие всё больше боеприпасов.

Османское командование в срочном порядке приказало готовить батареи и боеприпасы. К отбою (часам к десяти) прибыли три фуры со снарядами и лопатами, а немного позже — ещё семь пушек, которые сразу же были направлены в распоряжение командира. Пушки были тут же установлены и с них был открыт огонь по русским. Стоит отметить, что огонь начался только после намаза. И если до этого русские орудия громили позиции турок, то теперь ситуация изменилась и русский лагерь оказался накрыт турецким огнём.