Турецкий берег, край любви - [53]

Его появление на сцене вызвало бурю эмоций. Игорь что-то подвывал в микрофон, а стоило зазвучать проигрышу, попытался воспроизвести, извиваясь вокруг стула, пару элементов стрип-пластики.

Это был настоящий триумф. Когда ведущий шоу Валид попросил публику как можно громче голосовать за своего кумира, зал принялся топать ногами, хлопать в ладоши и скандировать: «Игорь! Игорь! Россия! Россия!»

Робкие выкрики болельщиков авcтрияка, венгра и француза были просто не слышны. Немцу, забавному, круглому, как колобок, бюргеру, публика и похлопала, и потопала, но с гораздо меньшим энтузиазмом, нежели Грохотову.

Немудрено, что, когда Валид объявил ничейный результат, зал возмущенно заулюлюкал и засвистел. А Грохотов кинулся к ведущему восстанавливать справедливость. Он и наутро вспоминал этот порыв со смесью стыда и обиды. Надо было вести себя, как гимнаст Немов на олимпиаде, когда его несправедливо засудили. Без суеты, с достоинством успокоить публику, поблагодарить за поддержку… Только Валиду, этому шоумену-самоучке, провокатору от анимации, сдержанность лидера на фиг была не нужна. Русский вопил что-то ему в лицо, зал ревел… То, что надо! Потрепав Грохотова по плечу и кое-как утихомирив публику, аниматор заявил, что видит только один способ определить победителя. Сейчас у ног обоих финалистов расстелят скатерти, куда будут складываться (здесь шоумен сделал паузу) бюстгальтеры. Каждый лифчик – одно очко. У кого трофеев окажется больше, тот и выиграл. Детали интимного туалета дамы могут приносить лично, а могут передавать по рядам.

Зал возбужденно зашумел: игриво захихикал, загудел баритонами и басами. Сидевший на первом ряду красномордый мужик громко – так, что слышали все стоящие на сцене, – принялся убеждать жену «помочь нашему». Та отказывалась, супруг настаивал… В конце концов, женщина сдалась – красномордый залез благоверной под футболку, расстегнул замок и, вытащив бюстгальтер из проймы, с победным видом положил трофей к ногам Грохотова. Пожал ему руку, проникновенно рыкнул: «С почином, земеля!» и гордо спустился в зал.

Начало было положено. У ног Грохотова росла кучка бюстгальтеров – больших и маленьких, белых, черных, разноцветных. Грохотов время от времени бросал ревнивые взгляды на скатерку противника. Бюргер терпел полное фиаско – возле него лежало только два бюстгальтера.

Игорь победил немца с перевесом в 19 очков. Каждой из поднимавшихся на сцену за своим нижним бельем дам он целовал руку и говорил комплимент. Примерно половина прелестниц отвечали на английском, из чего Грохотов сделал вывод, что за него болели не только соотечественницы. Ближе к финалу торжественной церемонии по лесенке взошла девица, лицо которой показалось Грохотову смутно знакомым.

– Привет, – едва слышно выдохнула она, принимая из рук Грохотова нечто бело-голубое, в изящных кружевах. – Может, отметим твою победу бокалом вина?

«А-а, да это же одна из тех телок у бассейна!» – вспомнил Игорь. Игриво поманил полногубую красотку пальцем и, склонившись к розовому ушку, прошептал:

– Непременно.

Однако отметить победу вдвоем не удалось. По пути к круглосуточному бару на ресепшн к ним присоединилась группа соотечественников, в том числе и красномордый с супругой. Мужчины жали Игорю руку, хлопали по плечу, дамы лобызали в щеки и почему-то в лоб. Грохотов чувствовал себя военачальником, только что победившим в решающем сражении.

Все чуть не испортила эта егоза-малолетка, подружка Марины… как, бишь, ее? Света. Подлетела к сдвинутым столикам, за которыми гуляло русское землячество, и выпалила на одном дыхании:

– Игорь, а где Марина? Почему ваша жена не принимает участие в торжественной попойке?

– Жена? Ты что-то путаешь, детка. Я здесь один, как перст.

– Ну как же! – Бурный протест сменился прозрением. – Понятненько… Кошка из дома – мыши в пляс.

– Минуточку, – Игорь мягко снял со своего плеча ухоженную ручку новой подружки и, выбравшись из-за стола, подошел к наглой соплячке вплотную. Внутри у него все клокотало. – Ты чего орешь? Тебя кто сюда звал?

– А чего это вы мне тыкаете? – девушка зло прищурилась. – Между прочим, имею точно такое же право здесь находиться, как и вы. Чего не подсуетились-то? Дали бы тутушним халдеям на лапу, они б живенько табличку нарисовали: «Зал закрыт на обслуживание».

– Ты как со мной разговариваешь?

– Адекватно. Куда Марину дели?

– Она уехала. – Грохотов постарался придать голосу мирные интонации.

– Бросила вас, да? Ну и правильно!

– Почему же сразу бросила? – Грохотов надменно вздернул подбородок. – У нее подруга в Анталье отдыхает. И у той какие-то проблемы с полицией.

– Обворовали? – со смесью сочувствия и любопытства уточнила Света.

– Кого?

– Подругу?

– Нет. Сама на чем-то попалась.

Грохотов вовсе не собирался ничего рассказывать этой общительной юной леди. Ему хотелось побыстрее вернуться к застолью и пухлогубой Оксаночке, которой, пользуясь отсутствием Грохотова, начал оказывать знаки внимания какой-то молодой качок. Однако Светлана вцепилась в него, как клещ, требуя подробностей.

Тревожно кося глазом в сторону Оксаночки и «быка», Грохотов выпалил: