Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг. - [77]

в) С российской стороны репатриацию непосредственно обеспечивал Центропленбеж. С турецкой — немногочисленные представители ОКП, деятельность которого к тому же с 1 февраля 1919 г. приобрела в России полуофициальный характер[608]. Вместе с тем надо подчеркнуть, что обе стороны, в целом, находили «общий язык» и достаточно успешно решали стоящие перед ними задачи, насколько это было вообще возможно в сложившихся обстоятельствах. Весьма характерным в этой связи выглядит письмо уполномоченного ОКП Юсуфа Акчуры главе Центропленбежа от 22 января 1919 г.: «Из Уфы мною вывезены в Москву 124 военнопленных турецких подданных для дальнейшего препровождения их на родину. Настоящим даю вам от имени Оттоманского Красного Полумесяца категорическое заверение в том, что мною при первой возможности будут приняты самые решительные меры к осуществлению правильного обмена военнопленными и надлежащего их перевода на родину. Пользуясь настоящим случаем, заранее выражаю свою глубокую благодарность за оказанное содействие в деле быстрого направления эшелона турецких военнопленных из Москвы в Киев». В качестве другого примера можно сослаться на удостоверение, выданное Центропленбежем примерно в те же дни уполномоченному ОКП Ш. З. Мухамедьярову «в том, что он сопровождает эшелон в составе 96 гражданских пленных и 49 военнопленных турок, следующих за свой счет до Симферополя, для дальнейшей эвакуации на родину. Центральная Коллегия о пленных и беженцах просит все правительственные учреждения и должностных лиц оказывать гражданину Мухамедьярову возможное содействие»[609].

г) Такие органы и учреждения, как Наркомвоен, НКИД, РОКК, а равно организации попечения о военнопленных обеих стран никакого видимого участия в репатриации турок не принимали. Вместе с тем надо заметить, что возвращению на родину находящихся в Приморье османов в этот период содействовало Датское общество Красного Креста, а находящихся на Украине — Генеральное консульство Персии[610].

д) На данном этапе из советской России на родину была возвращена значительная часть турок, находившихся в Московской, Казанской, Рязанской, Саратовской, Уфимской и некоторых других губерниях. Репатриация осуществлялась через Москву, Оршу и далее в Германию, а также отчасти морем из Одессы, Батуми, Поти и Севастополя[611]. Кроме того, сторонами предпринимались попытки организовать обмен пленными по линии Астрахань — Баку. Однако они окончились безуспешно[612].

4. Четвертый этап продолжался с момента прекращения репатриации турок советской стороной в сентябре 1919 г. и примерно до октября 1920 г., когда образованное в Анкаре Правительство Великого национального собрания Турции (ВНСТ) установило дипломатические отношения с РСФСР и приняло на себя дальнейшее решение вопроса возвращения на родину своих соотечественников, еще остающихся в России.

В числе отличительных черт данного этапа назовем следующие:

а) Органами советской власти не предпринималось серьезных попыток провести перерегистрацию турецких военнопленных и гражданских пленных, а равно иным образом восстановить систему их учета.

б) В середине 1919 г. основная масса оттоманских военнопленных, находившихся за Уралом, переместилась в Европейскую Россию и Туркестан. Что же касается нескольких сот турок, расквартированных на Дальнем Востоке, то их предполагаемой репатриации морем препятствовали события Греко-турецкой войны 1919–1922 гг., а вернее — блокада турецкого побережья греческим флотом. (Небезынтересно отметить, что в марте 1921 г. этими людьми заинтересовались турецкие коммунисты, и ЦК КПТ даже постановило «отправить особого уполномоченного для сосредоточения (турецких — В.П.) военнопленных, находящихся на Дальнем Востоке, в соответствующий и подходящий пункт и использования их в деле Восточной революции»[613]).

в) На рассматриваемом этапе отмечены лишь единичные случаи отъезда турок из России на родину через Одессу и Петроград[614]. При этом анализ служебной переписки указывает на то, что все русско-турецкое сотрудничество в решении проблемы репатриации османов сводилось, главным образом, к эпизодическим контактам между Центропленбежем и ОКП при почти полном равнодушии к названной проблеме со стороны иных советских органов, учреждений и должностных лиц. Это дает основания считать вполне достоверным следующее свидетельство одного из тогдашних руководителей Башкирской советской республики А. З. Валидова (Заки Валиди Тоган), относящееся к августу 1919 г.: «когда я вернулся в Стерлитамак, возникла проблема турецких пленных. Эти пленные, вернувшиеся из Сибири и застрявшие на отрезке железной дороги между Уфой и Самарой, просили нас помочь им уехать на родину. Я выпросил у Троцкого вагоны, якобы для наших военных нужд. <…> Одну часть пленных я отправил в Ташкент, другую <…> в Астрахань. С огромным трудом мне удалось вырвать локомотивы <…>. Я был вынужден по этому случаю даже вступить по телеграфу в спор с Лениным и Троцким. Они сочли этот мой шаг как еще одну «авантюру»[615].

г) Другим направлением сотрудничества Центропленбежа с представителями ОКП в этот период стала организация командировок последних в Казань, Самару и Уфу «для оказания помощи пленным туркам, прибывшим из Сибири <…> вследствие невозможности в настоящее время организовать [их] эвакуацию на родину»