Турецкие народные сказки - [10]
В томе VIII радловской серии Кунош поместил (отдельно от сказок) образцы таких тэкэрлемэ (стр. 182–184). Тэкэрлемэ не является обязательной принадлежностью сказки: в сборнике Куноша тэкэрлемэ очерченного выше типа имеют при себе не более десяти сказок. Однако в адакалийских сказках, которые записывались более совершенно, процент тэкэрлемэ выше; имеются они и в десяти сказках, которые записал и изложил В. А. Гордлевский («Этнографическое обозрение», 1911, № 3–4). Таким образом, здесь играет роль то обстоятельство, от кого и как записана сказка. В нашем сборнике наиболее сложные по объему и построению тэкэрлемэ имеются при сказках 3,9, 15,26, 27, 43, 77.
Если такими замысловатыми прибаутками начинается не каждая сказка, то в начале почти каждой (с присказкой или без нее) мы читаем специфические для турецкого сказочного фольклора слова: «Было — не было, а то-то и то-то…» Например: «Было — не было, а в прежние времена были две старые старухи» (сказка 72). Это «было — не было», которое по своему композиционному назначению соответствует русскому «жили-были», типично для турецких, крымскотатарских, туркменских, узбекских и многих других тюркских сказок.
Некоторые сопоставляют это с традиционным началом персидских сказок, которое иногда бывает таково: «Один день это было, а другой не было» [23] (В. А. Гордлевский, «Указатель», стр. 541).
В сказках полукнижного типа начало всегда другое и тоже стереотипное: «Повествователи событий и передатчики преданий рассказывают так, что…» (см. у нас сказки 22, 46, 54).
Не менее типичны для турецких сказок характерные концовки. После совершенно необходимой заключительной фразы («сорок дней, сорок ночей празднуют свадьбу») идет уже, так сказать, не деловая, а риторическая концовка. Концовки эти бывают различные по сложности и по наличию или отсутствию рифмующих частей. По содержанию они совершенно не связаны с фабулой и выражают иногда довольно неожиданные для читателя мысли. Вот несколько примеров:
1. «Они достигли своих желаний, достигнуть бы и нам!» (сказка 1).
2. «Они своей добились цели, а мы заляжем на постели!»[24] (сказка 6).
3. «Они добились цели, — слышу, — а мы взберемся-ка на крышу» (сказка 18).
4. «С неба упало три яблока; одно — тому, кто сказку сказывал; другое— тому, кто сказку записал; а третье — тому, кто перевел» (сказка 26).
Присказка последнего типа встречается у нас еще в сказках 6 и 38. В. А. Гордлевский («Указатель», стр. 541) приводит мнение Е. Cosquin’a о том, что подобного рода концовка типична для османских сказок. Надо, однако, добавить, что это не менее типично и для азербайджанских сказок (ср. хотя бы русский перевод в издании «Academia»).
Как и в отношении зачина, полукнижные сказки и здесь стоят особняком. Для них характерна концовка арабского типа: «Здесь сказке конец, и прощай» (сказки 46 и 54).
Кроме присказок и концовок, подобного же рода стереотипные выражения (разной композиционной значимости) встречаются на протяжении всего текста сказки. Несмотря на то что многие из них необычны для русской сказки, для турецкой сказки они являются органическими и типичными и, как таковые, сохранены нами в переводе. Приводим главнейшие из них:
1. «Не будем затягивать» (рассказ) — встречается постоянно, указывает на перемену темпов рассказа: в дальнейшем речь пойдет только о моментах динамического характера, а статические описания и свойственные сказкам повторения будут опущены.
2. «Сказку нашу укоротим, а не то в беду влетим», или: «не будем растягивать камет — не поднялся бы кыямет», или: «вот краткий вывод длинных слов», или: «коротко, вместо длинных слов» — варианты предыдущей формулы, встречающиеся, однако, гораздо реже. Первые две отличаются от третьей только шутливым тоном. В основном все они указывают на то, что в дальнейшем рассказ будет сжат.
3. «А в той стороне», или: «а с той стороны», или: «а здесь». Эта формула указывает на «перемену декорации» или смену места действия. Стилистически эта фраза и по-турецки звучит так же нескладно, как и по-русски. Однако эта старинная формула до того типична и неотъемлема от текста, что мы сочли абсолютно необходимым оставить ее в том же виде и при переводе на русский язык.
4. «А мы перейдем-ка к девушке» — стереотипная формула, которая обозначает переход от одного действующего лица к другому. По своей функции иногда равна предыдущей, поскольку смена места действия предполагает и смену действующих лиц.
5. «Время, приди, время, уйди!» — формула, указывающая на быструю смену сказочных перипетий независимо от воли рассказчика (иначе формула 1 или 2).
6. «В сказках время быстро идет» или: «в сказках быстро все делается» — варианты предыдущей формулы.
7. «Простите, виноват, забыл» — шутливая поправка рассказчика, который пользуется ею для введения новой детали (сказка 43).
Таковы главнейшие сказочные формулы, которые входят в текст как композиционный элемент, или предлагаются как бы «о*т автора», т. е. рассказчика. Нам казалось, что сохранение их в русском переводе есть наша прямая обязанность, поскольку они — типичнейшие формулы турецкой сказки, хоть и необычные для русской, и к тому же по содержанию своему вполне понятны и для читателя не турка.
