Турция старая и новая - [52]

Чошкун и его приятели побоялись сами расправиться с каймакамом — это пахло тюрьмой. Они нашли более безопасное, и главное более эффективное средство; Чошкун недаром финансировал предвыборную кампанию своего зятя, сына местного богача Топалоглу. Сначала зять стал депутатом от Партии справедливости, а потом и министром в коалиционном правительстве Иненю. Тесть — деятель НРП, а зять — депутат от ПС? Что ж, это только доказывает, что на периферии не было глубоких разногласий между представителями этих двух антагонистических партий. Зять Чошкуна был не единственным представителем кадырлийских кулаков в меджлисе. Как писал журнал «Ен», их было там пятеро: трое представляли Партию справедливости, а двое — Народно-республиканскую.

Как показало дело Мехмеда Джана, политические связи ага оплатились им сторицей. Это стало ясно, когда Чошкун и три брата министра Топалоглу начали собирать подписи под петицией, требуя снятия Мехмеда Джана на том основании, что он будто бы злоупотреблял своим служебным положением. (Одно из недоказанных обвинений сводилось к тому, что Мехмед Джан якобы присвоил себе 500 лир, чтобы… сшить костюм.) Когда было собрано нужное количество подписей, делегация во главе все с тем же Чошкуном направилась в Анкару. А уж в столице всё пошло как по маслу… Вскоре в Кадырли приехала специальная комиссия, которая разговаривала не со старостой, а с его противниками. И что же комиссия решила? Мехмеда Джана отозвать немедленно! Кстати, сам он узнал об этом не официальным путем, а от кулаков, которые по возвращении из Анкары громко хвастались, что это они добились его устранения. «Раз он отобрал у нас землю и передал ее другим, — сказали эти ходоки корреспонденту газеты «Миллиет», — он должен был от нас убраться!» Однажды в полночь приехал новый каймакам — и потребовал, чтобы Мехмед Джан убирался немедленно. Тот выторговал все-таки себе пару часов на сборы и покинул деревню «только» в семь часов утра под насмешливыми взглядами Чошкуна и его приятелей.

На этом можно было бы поставить точку. История Мехмеда Джайа как в капле воды отразила механизм власти ага на юге и юго-востоке Анатолии. Остается только добавить, что после его отъезда Чошкун стал вновь возглавлять комиссию по севу риса в Кадырли. И все закрутилось по-старому.

Только одно было новым дело Мехмеда Джана стало известно- всей Турции. Пресса негодовала. Сыпались протесты: Дело его стало предметом запроса в парламенте. Все это случилось всего через два года после переворота, и люди еще надеялись… Но, несмотря ни на что, Мехмед Джан больше не вернулся в Кадырли.

Что может быть лучшей иллюстрацией, чем эта история, к несколько преувеличенному, вероятно, но весьма убедительному определению, которое дала газета «Онджу» турецкой демократии, — «Турецкая демократия — это европейский термин, означающий власть ага».

ЯШАР КЕМАЛЬ И ДРУГИЕ

Не прошло и года после скандала с Мехмедом Джаном, когда мне на глаза попалась (в немецком переводе) книжка одного из известнейших молодых турецких писателей Яшара Кемаля «Жестянка».. Я прочитала ее — и поразилась. Живо и умно написанная повесть — это же история каймакама из Кадырли! Правда, деревня у Яшара называется иначе, но находится тоже недалеко от Аданы. Другие имена носят и герои повести» но как похожи сами события! Повесть Яшара — это рассказ о судьбе молодого каймакама, который во имя справедливости вступает в борьбу с деревенскими ага: он запрещает им отвести воду с реки Саврун для поливки своих рисовых полей. И река та же самая… И сцена подкупа каймакама… Как и в жизни, борьба яшаровского каймакама окончилась ничем; он проиграл и должен был уехать из деревни. Уезжая, он слышит, как у него за спиной оглушительно бьют в жестянки. Это означает, что больше в этой деревне ему лучше не показываться…

Когда я прочитала эту книгу, я удивилась тому, как быстро турецкая литература откликается на события» которые взбудоражили общественное мнение страны! Ведь еще и года не прошло, а уже написана книжка и даже переведена на другой язык! Для меня это было примером отражения в литературе насущных, жизненных проблем страны.

Когда же я получше познакомилась с турецкой литературой и познакомилась с некоторыми турецкими писателями, я еще больше укрепилась в этом своем мнении. Во время постановки в 1965 году одним из авангардистских стамбульских театров пьесы «Жестянка» по повести Яшара Кемаля я узнала вещи еще более поразительные: история с Мехмедом Джаном произошла в 1962 году, а Яшар Кемаль написал повесть в 1954! Есть ли еще такая другая страна, в которой бы литература не только отражала действительность, но и предсказывала события?

Конечно, Яшар Кемаль не был ясновидцем. Названный факт только свидетельствует о типичности подобных случаев в Турции. Сам писатель в связи с постановкой своей пьесы сказал в одном из интервью журналу «Ен»: «До того, как я написал свою книжку, я по крайней мере четырежды был свидетелем таких случаев в моих родных местах около Аданы. И после того как книжка вышла в свет, произошла всем известная история с Мехмедом Джаном».