Туманян - [5]

Мать писателя Сона была из того же села Дсех. Она происходила из простой крестьянской семьи. Отец ее был пастухом, который провел всю свою жизнь на лоне природы. И мать Туманяна «впервые открыла глаза в горах». Она, пишет Туманян в своей краткой автобиографии, была настоящей девушкой гор, как говорят крестьяне, «беспокойной ланью». После замужества Сона стала волевой и деятельной женщиной, на которую легла вся тяжесть хозяйственных забот. У нее было восемь детей: пять сыновей и три дочери. Дни ее, с рассвета до поздней ночи, проходили в бесконечных хлопотах и непрерывном труде.

По своему характеру Сона нисколько не походила на мужа. «Двое совершенно противоположных существ встретились друг с другом, — говорит Туманян в своих записях. — Она не в состоянии была переносить беспечный и расточительный характер моего отца, и они постоянно спорили меж собой. По этой-то именно причине отец мой иногда тайком вершил свои дела. Часто случалось, что как только мать уходила из дому, он ставил меня у дверей караулить, в то время как сам пересыпал зерно какому-нибудь обездоленному крестьянину или спустившемуся с гор азербайджанцу». В семье Туманяна бывало шумно, но все споры и перебранки обыкновенно кончались миром.

Детство Туманяна прошло в Лори. Богатое историческое прошлое этого горного края еще в годы молодости привлекало внимание поэта. По своему географическому положению, — говорит он, — деревня Дсех казалось была создана в виде естественной неприступной крепости. Небольшая равнина с юга была окружена густыми, непроходимыми лесами, а с остальных трех сторон — глубокими ущельями. Но не географическим положением Туманян объясняет тот факт, что в эти места почти «не вступала вражеская нога», а тем, что там жило могучее горное племя.

Туманян, опираясь на историческое предание, объясняет происхождение развалин, которыми так богато ущелье Дсеха. В далекие времена они служили убежищем для населения, вынужденного покинуть насиженные места и временно укрываться от врагов в этих пещерах. В окрестностях Дсеха сохранились также руины воздвигнутых еще в раннем средневековье монастырей и крепостей. Древние могилы и надписи на них сохранили память о далеких предках лорийцев.

Деревня Дсех, где прошли детские годы Туманяна, в 60—70-х годах прошлого века жила замкнутой жизнью, патриархальный быт ее оставался почти непоколебленным. В скупых, но ярких строках из пролога к ранней поэме Туманяна «Маро», перед глазами читателя оживает родное село поэта:

Там, высоко, над скалой,

В глуби гор, покрытых мглой,

Скал украсило чело

Наше старое село.

И утес, как великан.

Призадумался угрюмо,

Только ведает туман,

Что таит утеса дума.

. . . . . . . . . .

Там молящийся народ

Свято все посты блюдет.

И ходили в церковь чинно,—

Все же горе беспричинно

И нежданная беда

Постигала нас всегда.

(Пер. М. Гальперин)

В деревне жили тогда большими семьями, нередко до тридцати-сорока человек.

Богачи имели дома. Бедняки ютились в дымных землянках. Дом, в котором родился поэт, был обычным крестьянским жилищем, хотя и довольно просторным: хозяйство Туманянов по достатку считалось средним.

Зима в лорийском крае сравнительно суровая, а лето знойное. Весною, когда наступали теплые солнечные дни, крестьяне со всем хозяйством и скотом подымались на верхние луга на склоны зеленых гор, ставили там шалаши и палатки и жили до первых заморозков.

Семья Туманяна наравне с другими крестьянами уходила в горы. Дети целые дни, иногда и теплые звездные ночи, проводили под открытым небом, дыша прохладой горного воздуха и ароматом зеленых полей.

В зрелые годы поэт не раз возвращался к воспоминаниям детства. Он с большой любовью и теплотой рисовал незабываемые и милые сердцу картины счастливого существования, когда были еще неведомы ему «раны жизни», когда он весело и беззаботно скитался по цветущим лугам. «Детство свое я провел в горах, — писал Туманян в автобиографическом рассказе «Ахмат». — Я очень любил бабушкин дом и постоянно бывал там. Самый младший из моих дядюшек, Ахмат, был пастухом. Он брал меня с собой сторожить ягнят, приносил мне с поля красные ветки смородины, а по вечерам развлекал игрой на свирели.

В звездные, лунные ночи вся семья собиралась вокруг огромного костра. Дедушка, бабушка и дядюшка хлопали в ладоши, а я плясал и порхал между ними, словно бабочка».

Яркие ощущения и впечатления детских лет, вызванные к жизни чудесной природой родного края, возымели благотворное действие на воспитание и развитие поэтического чувства. Селение Дсех окружают горы, покрытые густыми лесами. На полях благоухают тысячи диких цветов. В глубоком ущелье шумит река Дэвбет. Пяти-шестилетний мальчик Туманян со своими друзьями любил бродить по горам и полям. Дети собирали ягоды, дикие груши, яблоки, орехи — все, чем были так богаты окрестные леса. В полдень мальчики отдыхали у развалин древнего монастыря и здесь, в тени орешника, жадно уничтожали свой завтрак. Эти дна вспоминал Туманян в поэме «Маро»:

Близ села до этих пор

Ива грустная растет…

Пощадил ее топор,

Близок леса темный свод…

Жгли, бывало, зноем скалы,

И не раз батрак усталый