Туманная река 4 - [18]

- И второй актёр сейчас где-то в Березниковском театре служит. Бурков фамилия, Георгий, - пробубнил я.

Кочарян посмотрел на меня как на сумасшедшего. «Ну да, я так-то того», - хохотнул я про себя.

- Богдану лучше поверить, - поддержал меня Высоцкий. – У него нюх на актёров. Я тебе расскажу, как мы на главную роль актрису искали, закачаешься. Кстати, а где эти Березники находятся?

- На Камчатке, наверное, - предположил Трещалов.

Глава 8

Если до Тимура Олеговича, товарища через которого я общался с кремлёвскими небожителями, мы дозвонились в тот же день из квартиры Кочаряна, то с Березниками, точнее с общежитием местного драматического театра, удалось выйти на связь лишь во вторник утром. Кстати, добро на съёмку фильма-спектакля нам дали, вот только трофейной киноплёнки «Agfacolor» выписали впритык из запасов на чёрный день. Как сказал Левон Суренович: «Снимать придётся с одного дубля». На что Высоцкий заметил: «Первый дубль - самый лучший!»

В «Пункт междугородней телефонной связи», который находился в центре Москвы, около главпочтамта, я прикатил рано утром. Заведение, надо сказать, было прелюбопытнейшее. Настоящее царство командировочных, студентов и военнослужащих. За стойкой сидела женщина-оператор, которая принимала бланки-заказы, написал куда, оплатил счёт, всё сиди, жди хоть до второго пришествия Христа. В одну из восьми деревянных кабинок обязательно вызовут.

Не знаю, сколько я там провёл времени, периодически вздрагивая, когда оператор объявляла: «Владивосток! Вторая кабинка!» Или: «Воронеж! Седьмая кабинка!». Но подумать успел о многом. Во-первых, характер мой оказалось совсем не приспособлен для семейной жизни. Особенно для той, что представляла себе Наташа. Пластинку записали, на гастроли съездили, деньги получили, живём - радуемся. А остальное побоку! Я так точно не смогу! Во-вторых, Лиза, она и старше и мудрее, примет меня таким, какой я есть. Но тогда и солистку нужно новую искать, и не факт, что Толик останется в группе. С другой стороны, жизнь как раз и состоит из таких встреч и расставаний, и в этом есть свой глубокий смысл.

- Березники! Третья кабинка! – Окрикнула меня барышня из-за стойки.

«Что ж Буркову то такого сказать, чтоб он мне точно поверил?» – Думал я, закрывая за собой деревянную дверь переговорной комнатки.

- Алло? – Услышал я в трубке высокий и молодцеватый голос, который никак не походил на немного гнусавую и шепелявую манеру Георгия Ивановича. – Кто это говорит?

- Здравствуйте, я звоню из Москвы, мне нужен Георгий БуркОв, - отчеканил я заранее приготовленную фразу.

- БУрков, наверное? – Ответил мне незнакомец, поставив ударение в фамилии актёра на первый слог. - Так он год назад в Пермь уехал, домой.

- Слушай друг, а ты с ним хорошо общался? – Я стал быстро соображать, как мне вытащить из неведомой Перми неуловимого Георгия Ивановича.

- Ну, нормально, - мне показалось, что на том конце провода незнакомый собеседник хохотнул. – Выпивали иногда вместе. Два раза.

- Можешь найти его Пермский адрес? Тут ему дальний родственник наследство оставил, - я намеренно не стал сообщать о возможности сняться в кино, зная актёрскую профессиональную ревность. – Если подскажешь, где живёт сейчас в Перми Бурков, я тебе денег до востребования вышлю, чтобы было на что с друзьями посидеть.

- И на закусь хватит? – Недоверчиво спросил меня голос из трубки.

- И на закусь и на то, чтобы второй раз не бегать! – Заулыбался я.

***

Город Пермь если смотреть на него со стороны реки Камы, производил странное ощущение. Любой путешественник сразу же обращал внимание на дома в античном стиле и на купола церквей. А затем берег реки бесконечной чередой оккупировали всевозможные промышленные предприятия. Можно было подумать, что в Перми люди были рождены для того, чтобы трудиться на заводах и фабриках, а потом отмаливать свои грехи в церквях и храмах, ну, или наоборот.

Кстати, крупнейший Мотовилихинский завод, где клепали пушки ещё со времен Александра Второго «Освободителя», тоже живописным берегом Камы не побрезговал. И если Урал со слов Татищева прослыл опорным краем державы, то завод в Мотовилихе был безусловно опорным предприятием города. В частности хоккейную команду «Молот», которая представляла Пермскую область на первенстве СССР в классе «А», полностью экономически содержал именно Мотовилихинский завод, который официально назывался Пермский машзавод имени Ленина.

Предприятие оплачивало проживание и сборы в Крыму для любимых хоккеистов. Содержало базу отдыха, среди соснового бора, где игроки команды могли зарядиться положительными эмоциями перед сложнейшими матчами. И само собой защитники, нападающие и бригада вратарей, чтобы их не привлекли за тунеядство, были приписаны к разным цехам предприятия в качестве спортивных инструкторов. Ведь в стране победившего социализма не могло быть профессионального спорта. Поэтому ради громких побед, в правительстве решили сделать вид, что этот спорт у нас как бы любительский. Потому что все понимали, что любительщина и высокие спортивные результаты две вещи не совместимые.

Единственное чего не мог себе позволить пушечный Мотовилихинский завод мировой величины, так это простенькой хоккейной площадки с искусственным льдом. Коих, к слову сказать, в Союзе было всего две штуки. Одна - «Каток «Сокольники» под открытым небом, другая – крытый дворец спорта «Лужники».