Тучи идут на ветер - [15]
— Что-то в нем от ахалтекинца.
— Скорее — кабарда. Поджарый, да и ребра…
— Извините, ротмистр… Какой же это кабардинец?
К Борису подошел высокий светлоглазый подъесаул, держа в поводу белого горца; со звоном раскрыл серебряный портсигар.
— Закуривай.
Папироса дорогая, длинная, с непонятным словом «элита», выбитым золотом. Боязливо разминая — так делают офицеры, — Борис уловил запах духов. Подъесаул, поднося на спичке невидный на солнце огонек, спросил:
— Казак?
— Иногородний. С хутора Казачьего я, на Хомутце вот…
Морщинами собрался у офицера выпуклый лоб.
— Как же… У меня в сотне урядник — сверхсрочник ваш хуторской… Филатов.
Втаптывая хромовым сапогом спичку, он продолжал расспросы:
— Надел свой имеет отец или ремеслом занимается?
— Какой надел. По найму. Исполу приноровился. Но опять-таки тягла своего, быков то есть, нету…
К ним подошел Королев. Сердито щелкал стеком по блестящим голенищам.
— Подъесаул Гнилорыбов, вы казак… Скажите, долго еще выгонять дикаря? Боюсь, выбьют из него весь дух. И садись, как на свинью.
Тонкие губы Гнилорыбова скривились в непонятную усмешку; не отвечая, раскрыл портсигар. Пока, загораживаясь от ветра, прикуривали, Чалов вскочил в седло. Бегом бросился пан, вырвал повод у него, потребовал:
— Слазь!
Дикарь воспользовался незамедлительно. Втянув голову к передним ногам, дал задки. Чалов перекувырнулся в воздухе, задом угодил на сурчину. Поднялся сам. Прокопченное до чугуна рябое лицо его посерело, по губам будто мазнули молочаем. Ощупывая поясницу, безголосо сипел:
— Ты уж, Думенко, сам тут… Христа ради. Зашибет. Норов помни его… Не выпускай повод. Полежу трошки. Внутрях чой-то…
Борис кинул ватник на полынок, уложил его. Недобро оглядев сгрудившихся офицеров, подошел к храпящему неуку. Успокаивая, освободил шею от затянувшегося аркана, сел в седло. Дончак, будто чуя вину свою, сделал шаг, другой…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На всем скаку влетел Борис в хутор. С бугра еще видел ярко освещенные окна церкви. Остановил коня у ограды. В настежь распахнутые двери вытекал на плац скорбный гул песнопения.
Нравится Борису весенний праздник — пасха. Особенно вечер и ночь — всенощная. За оградой табунится улица; собираются со всего хутора. Парни охальничают, запускают руки в душные пазухи девчат; те, раскрасневшиеся, с развороченными кофтами, спасаясь, вбегают на паперть, а иная и в храм вскочит. Ядовито косятся старухи; деды действуют костылями, крутым словцом. Опомнятся — истово крестятся.
У парней в эту ночь еще одна забава в большом ходу. С вечера густо валят прихожане с узелками, кошевками; в них — крашеные яйца, пасхи, обмазанные сверху белой сладкой помадой и присыпанные разноцветным пшеном, куски сала, колбасы домашние и всякая снедь, накопившаяся в ларях за долгие недели поста. Тут-то, в толчее, и обшаривают парни кошевки.
Самые отчаянные протискиваются в храм. У дедов все на виду; возле — клюшка. Бабки — те зажимают ногами кошевку, прикрывают юбками. Удобно: юбка до пят. Припадая на колени, стараются лбом достать пол. Парень, пристроившись сзади, тоже отбивает усердно поклоны. Пока старая откровенничает с духом святым, отрешенная от земных дел, — кошевка от-половинена…
Хотелось Борису вскочить в калитку, узнать: Володька Мансур на всенощной? Раздумал. Живее домой, переодеться.
В оконцах тусклый, мечущийся свет — печь топится. В темноте белеет ведро на крыше, схватывается дымок. Уловил запах сдобного теста. Поддал каблуками — Ветер с места взял хворостяные обдерганные воротца. Расседлав, досуха вытер взмокревшую спину. Кинул в ясельки оберемок сена, оставшегося с зимы от своего Абраши.
— Подкрепись. Завтра на скачках спытаем казачи-шек…
В хате сестра Пелагея. Ворочала в печке, отслоняясь от жарко пылавших кизяков. На скрип разогнула спину. Робкая улыбка смягчила угрюмую складку меж бровей. Отставила в угол рогач; утираясь рваной завеской, смущенно отступила от печки.
— Братка…
Наскучавше оглядывал Борис комнатку. Сдавил острые ребячьи плечи сестры, встряхнул.
— Ой, пусти! Ухватил лапищами своими…
— Живые тут все? Как батя? Ариша? А Ларион? Не пустил Пешванов и на паску?
Комкала Пелагея завеску.
— Батя надысь заезжали до их в имение, так казали, его отпустют дня на три. Он овечек стережет в степу. Раздевайся, братка, я зараз…
Зажгла от бурьянины новенькую синюю лампу, плошку на загнетке погасила.
— Обнова в хате.
Повесил Борис на деревянный колышек, вбитый у порога, ватник, овчинную шапку. Ощупывал рубчатый медный барашек, трогал чистый стеклянный пузырь, потеплевший от ясного желтого огонька, напоминавшего лепесток подсолнуха. Мать-покойница всю свою жизнь, как помнил, хотела обзавестись такой лампой. Не довелось.
Плескался холодной водой над кадкой; докрасна растирал рушником спину, грудь. Сестра собирала на стол. Из чулана внесла соленой капусты, огурцов; начистила остывшей картошки, полила постным маслом.
— Живей, братка, а то тесто еще в дежке. До свету надо управиться, кабы Великий день не застал.
Борис, шумно отдуваясь, сел за стол. Прижав к животу житную буханку, полоснул ножом. Вкусно пахнет краюха хмелем и золой.
— Ты на всенощную? Там гляди наших, батю да Аришу. Пасху понесли святить. Арише новое платье справили. Голубенькими цветочками с длинным рукавом и оборочками до поясу…
Книга В. Карпенко рассказывает о жизни легендарного начдива, героя гражданской войны Н. Щорса. О том, как он со сформированным им же Богунским полком устанавливал Советскую власть в освобожденных от петлюровцев районах Украины. Автор использует в своей книге архивные материалы и воспоминания соратников Щорса. Книга рассчитана на массового читателя.
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Середина XVII века. Речь Посполитая подмяла под себя почти всю Белую и Малую Русь. Но на завоеванных землях уже вовсю полыхает пламя освободительной борьбы. Малороссия волнуется как штормовое море, лихие казацкие ватаги не дают покоя захватчикам. Дело за малым – кто возглавит справедливое народное мщение, кто объединит его в единый мощный поток, который сметет ненавистных шляхтичей?И такой человек появился. Богдан Михайлович Хмельницкий (1595-1657) стал воистину национальным героем запорожского казачества и символом независимости Украины.
Новый роман известного современного писателя Валерия Поволяева "Атаман" посвящен жизнеописанию одного из наиболее выдающихся лидеров российского казачества генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Роман известного русского писателя Геннадия Семенихина "Расплата" включает в себя третью книгу знаменитой трилогии "Новочеркасск", посвященной основанию города Новочеркасска - столицы Войска Донского. В основу романа положена история одного из старейших казачьих родов на протяжении XIX-XX веков.На страницах этого увлекательного произведения читатель встретится и со знаменитым атаманом Матвеем Платовым, и с его прямыми потомками - братьями Якушевыми, не по призыву, а по зову сердца ушедшими защищать Отечество в пылающем горниле Второй мировой войны.