Тщета: Собрание стихотворений - [30]

Те же непорочные цветы.

5. «Опять я у печки дымной…»

Опять я у печки дымной,

Сырые не горят дрова.

За окном – улицы зимней

Безжалостная синева.

Скрывают неровный трепет

Блуждающие огоньки,

Их душат в железном склепе

Тускнеющие угольки.

А всё же снег ненадежен,

Примятый на бегу ногой.

А всё же кем-то встревожен

Нетронутый его покой.

Ах, знаю, знаю сама я,

Что в землю норовит январь,

Что скоро, льдины ломая,

Весенний налетит дикарь.

Махнет – и зиме кончины

Ни ночью не избыть, ни днем.

Дохнет – и мои лучины

Займутся золотым огнем.

18.XII.1920

6. «У камина такая нега…»

У камина такая нега,

Но не топлен пустой очаг.

Вышла Дама белее снега

Постеречь запоздалый шаг.

Пусть бушует и воет вьюга,

Пусть не видно ни зги вокруг –

Но подруга услышит друга,

Но увидит подругу друг.

– Госпожа, красоте довлеет

Горностаем плечи облечь. –

– Рыцарь, мех снеговой не греет

И не топлена в доме печь. –

– Вам печалиться, Дама, рано:

Я возьму пилу и топор –

Кто удержит мессир Бертрана

Распилить хозяйский забор? –

О, как ярко во тьме пылает

Разгорающийся камин!

Дыма струны перебирает,

Вторит пением паладин.

Он клянется – живым иль мертвым,

Но являться на милый зов.

Столь к достойным приводит жертвам

Нас возвышенная любовь.

А хозяин зубами ляскай,

Но за кражу в суд не зови:

Это нынешняя увязка,

Смычка холода и любви.

25.I.1925

7. «Разве это я – в обносках рваных, старых?..»

Разве это я – в обносках рваных, старых?

Я – на деревяшках искривленных?

На моем новом платье – пояс Тамары,

Мои башмачки – с ножек Миньоны.

Мое ли то лицо – в морщинок пене?

Мое ли тело болит, немея?

Я улыбаюсь – как Princesse Lointaine,

Иду танцуя – как в сказке фея.

А вы, глаза слепые, не узнаете

Меня – Психеи – сквозь эти латки.

А вы лохмотьями с жалостью зовете

Моих одежд священные складки.

15.II.1922

8. «Промчался Новый год к буйной встрече…»

Промчался Новый год к буйной встрече,

А мы отстали на тринадцать дней –

И по старинке правим, без огней,

Без шума и вина, Васильев вечер.

Смолистый жар из горла узкой печи,

У образов дрожание теней,

Звон ложечки о блюдечко слышней –

И жизнь проводить нам больше нечем.

Так. Правильно. Когда земли разброд

Вбирал живых в разверзнутые щели –

Ведь это наши косточки хрустели.

Теперь, с землею вместе, мы осели.

Свой новый дом строит новый род

На нас, на нас – в старый новый год.

1-14.I.1929

9. «Где-то на горах азалии цветут…»

Где-то

На горах азалии цветут.

Темный друг принес мне их дыханье.

Зыбкое сиянье

Солнечного света

Ветки, золотея, льют.

Стены узкой жизни не теснят, не жмут,

Разошлись, как в небе тучи. Это

Потому, что где-то

На горах азалии цветут.

19.V.1922

10. «И опять ты,белая, цветешь…»

И опять ты, белая, цветешь,

И опять зовешь ты и волнуешь,

Лепестками руки мне целуешь.

Дождевую стряхивая дрожь,

Вся в слезах ты, белая, цветешь.

Сморщенная, старая кора,

Сучья узловатые, кривые,

Вы сегодня юные, живые –

А ведь были мертвыми вчера.

Ты ли это, хмурая кора?

Чья печаль – неверная вдова –

К новому томленью сердце клонит,

Лепестками осыпаясь, ронит

Неумело-нежные слова –

Ты ли, неутешная вдова?

Чудо из чудес, весна – любовь,

Дерево и сердце – не тебе ли

Вверившись, – отдать не пожалели

Белую и пурпурную кровь? –

Радость мира, вешняя любовь.

8.IV.1922

СОНЕТ С КОДОЙ (Силуэт-Акростих)

Его глаза – упрямца и фантаста –

Волна седая резче бросит в тень.

Гнетет его Шекспиров белый день,

Ему любезна ночь Экклезиаста.

Но покидает замкнутая каста

Иерофантов тайную ступень

И в жилах бродят зной, и хмель, и лень

Авантюриста – lapsus – оргиаста.

Ревнивый спутник музы Кифарэда,

Хитросплетеньем речи изощрив,

Иронией мечту испепелив,

Пленен в кругу ритмического бреда, –

Помимо мира – чуждого соседа –

Он вечно видит двуединый свив:

В ужасном – красота. Химера – Леда.

8-21.XII.1927

Из цикла «ЛИСТИКИ»

Зеленые

1. «И в том же сердце та же горесть…»

И в том же сердце та же горесть

Всё так же клонит ветви лет,

И старых лип седая прорезь

Тихонько ронит желтый цвет;

И тот же старый, вечный Пушкин

Среди играющих ребят,

И старых, вечных рифм игрушки

Нам так же сердце веселят.

Онегин. Моцарт и Сальери.

Стихи читаем наизусть.

И шорох строф – какая прелесть! –

И шелест лип – какая грусть!

12.VII.1918

2. «Такая сизая мгла…»

Такая сизая мгла

Давила, скукой душа,

Что пыльной тряпкой легла

Истрепанная душа.

И вдруг из-за мглы туч,

Да из-за тоски гор –

Как будто бы кто ключ

Повернул на простор –

Такой золотой дождь

Вкось, сквозь солнце, хлестал,

Что каждый простой хвощ

Папоротником стал.

Самоцветов воза

Такие с небес свез,

Что у всех на глаза –

Голубой огонь звезд.

И та, что была тряпье,

Тащившееся в пыли,

Свободу и радость пьет –

Живую воду земли.

1.V.1926

3. «В неясности незавершенных линий…»

В неясности незавершенных линий

Незамкнутый овал, неполный круг –

Плывет, осеребрен, небесный струг

Воздушною рекою тускло-синей.

То спрячется под дымку – словно иней

Морозный опушит изгибы дуг,

Всё матовей, бледнее он – и вдруг

Светло скользит над снеговой пустыней.

И самую простую в мире вещь

Он скажет мне, загадочен и вещ,

Приманчивый и ласковый насмешник:

Что больше нет в колоде зимней карт,

Что вслед за февралем наступит март

И первый расцветет в горах подснежник.

10.II.1922

4. «Покрасил воду в зелень-цвель…»

Покрасил воду в зелень-цвель

Шальной, блажной апрель.