Труды Государственного музея истории религии. Выпуск 8 - [11]

Места прежнего явления Бога верующему стали первым объектом паломничества: гора Синай, дубрава Мамре и, наконец, Скиния — Шхина — место присутствия Бога среди его адептов. Шхина в еврейской традиции есть начало пути к храму Соломона.

Иудейский Храм, построенный приглашенными царем Соломоном финикийскими мастерами, представлял особое пространство, в котором не было никаких идолов, никакого изображения Божества. Главное храмовое помещение — это Святая Святых, и оно было предназначено для хранения Слова, начертанного на Скрижалях. Блистающее облако Присутствия наполнило Храм с переносом в него ковчега Завета. Так была явлена Слава Господа, и это было новым подтверждением Завета и Обетования, данного всему народу.

От Скрижалей — заповеди для одного и для всех, от молитвы всех за каждого и одного за всех ведет свое начало иудейский храм — Шхина. Скрижали бережно хранились, им было предназначено особое место Святая Святых, где обитала Шхина — именованное божественное Присутствие и Его Слава. Иудейская норма трепетного обращения к тексту Скрижалей выводилась из их сакрального содержания. В них — само божественное Присутствие. Со Скинии-Мишкана Моисея берет свое начало Иерусалимский Храм[81]. Мишкан являлся местом хранения Закона, писанного Богом, и в таком качестве он сам превращался в местообитание самого Бога. Отсюда сакральное содержание принимали все предметы Мишкана. Шатер Моисея при Скинии был шатром собрания, и он являлся топологическим описанием рода, претворением в реальность пояснений, полученных на Синае. Поэтому вряд ли возможно отождествлять или символизировать в таком сочетании по эллинской традиции храмовую утварь и все составные части. Мишкан-Скиния является воплощением трансцендентности, а не указанием на нее. Выстроенный Иерусалимский Храм был местом, где полнее всего раскрывалось божественное Присутствие. Рукотворный Иерусалимский Храм нельзя отождествлять со Шхиной, в полном смысле этого слова. Шхина-Мишкан низведен для людей так, чтобы Бог обитал в нем и среди них: Храм возводится людьми для Бога, чтобы люди обитали с ним в его Присутствии. Мишкан понятие трансцендентное и вечное. Выше мы говорили, что храмовое пространство — это незримое местопристуствие Бога. Ш. М. Шукуров, исследовавший понятие Мишкана в авраамических религиях, заметил определенные черты всех трех храмов — израильского, мусульманского, христианского: храмовое пространство принадлежит Богу. Храм возводится для Бога, а потому его убранство не должно носить следы прямого участия рук человека[82]. Особенным признаком Мишкана являлось жертвоприношение кровью животных[83]. Из всего храмового убранства только на предметы, которые участвуют в обряде жертвоприношения, частично распространяется ореол святости[84]. Но и они не обладали той сакральностью, которая позволяла бы каждому, отдельно взятому, предмету сохранять себя и свою сакральность в другой обстановке. Сакральное в них словно сокращается или вообще исчезает[85].

Моисеев Мишкан — Соломонов Храм взяли на себя особую функцию: быть материальным воплощением небесной и духовной по определению реалии общения человека с его Богом. Соломон, построив Храм, вместе с Моисеем выступает теперь в качестве устроителя и архитектора новой формы жизнедеятельности религиозной общины.

Священное Писание признает ритуал самым действенным путем для желающих войти в контакт с Богом и ему предоставляет регламентировать жизнь общины.

К моменту появления Иерусалимского Храма наиболее разработанным ритуалом было жертвоприношение. Можно признать, что жертвоприношения в религиозной системе древнего Израиля по-прежнему выражали активное и доверительное отношение человека с его Богом. Обряд жертвоприношений в обновленной практике должен был занять особое место. Тора[86], а затем и Талмуд обосновывают это законное место для жертвоприношений и сжигания приношений. Они дают «рекомендации», как сделать ритуал более духовным: «не важно приносили мы много или мало, если мы устремляемся душой к нашему Отцу на небесах»[87]. Закон предписывал также определенной части народа — священникам — вести обряд. Эта группа колена Левия — коганим. Первосвященник, ведя церемонию, должен был освящать себя не только ради спасения себя самого (ибо он мог принять сверхъестественную смерть), но и ради человека, общества, Израиля. Так в День Искупления (Йом Киппур) первосвященник представляет народ Израиля. Он испрашивает прощения и за себя, и за народ, совершая жертвоприношения: телец — за семью первосвященника, за народ — двух козлов. Только после приношения этой искупительной жертвы первосвященник, воскурив ладан, проникает за завесу, скрывающую Святая Святых, где обнаруживает в облаке Бога.

В ТаНаХе представлен такой обряд жертвоприношения, который позволяет видеть именно в нем концентрацию божественного присутствия. Проявляется другая сторона обряда: только в Храме, который выступает как единственное святилище, избранное божеством, освященное заранее дополнительным присутствием божества, обряд способен, во всей полноте, сохранить эту полноту своим сакральным содержанием. С этой целью совершались ежедневные жертвоприношения и ежегодная искупительная церемония.