Трудоустройство - [33]

»

Совмещать объяснение Любы с объяснением Зевса было забавно. Иван с готовностью кивнул:

— Так. И что нужно делать? — с искренним энтузиазмом спросил мужчина.

«А если приложить кинетическую энергию к себе и направить её вверх?» — спросил Иван уже своего спутника.

«Идея очевидная,» — отозвался Зевс. — «И невыполнимая. Функциональная структура ограничивает максимальное количество прикладываемой энергии. И на самого себя её не применить, другая природа. В вашем мире магия жёстко разделена, есть то, что действует на самого практика, и то, что действует на окружающие объекты».

— Повторяй за мной, — начала объяснение Люба. — Это будет не сильно сложнее трюка с ложкой.

Как и в прошлый раз она приказала прислушиваться к меридианам, повторяя определённые движения, проговаривая мантры и концентрируясь на правильных вещах, мыслях, ассоциациях или эмоциях. Несколько топорная система, но сейчас это был единственный известный способ передачи техник от учителя ученику. Ученик вызывал у себя правильный набор ощущений, а затем повторял их, пока не научится воспроизводить технику без костылей. Зевс мог бы повторить технику уже через несколько минут, но приходилось изображать процесс.

И Иван приступил к «обучению».

Глава 16

Кулак Ивана врезался в жёсткий блок, не заставив Любу даже пошатнуться. Тем не менее выполнение она оценила высоко:

— Ты почти освоился, — признала женщина. — Великолепный результат. У моих девочек на это обычно уходит несколько дней, а никак не несколько часов.

— Ты отлично объясняешь, — вернул похвалу Иван.

Люба хмыкнула:

— Ой, не скромничай, льстец. Я сначала не поняла, что может дать пара месяцев занятий, да ещё и нерегулярных, но теперь… Теперь я понимаю, чего можно достичь, с такой-то результативностью, — она изучала Ивана очень внимательным взглядом, в котором, помимо прочего, угадывался и вполне конкретный интерес.

— Ещё один приём, пока так хорошо идёт? — спросил мужчина улыбаясь.

Любовь покачала головой:

— Нет. Ты хоть и великолепный ученик, но мои девочки меня сегодня уже основательно выжали. Я, как видишь, — женщина указала на свой внешний вид, — рассчитывала провести сегодня вечер несколько иным образом.

Здесь Бобров вынужден был согласиться:

— Вижу. И в эти планы явно входила громкая музыка, алкоголь, возможно, танцы.

Любовь рассмеялась.

— Нет, танцую я ужасно, но в остальном… Отрицать не буду, ты близок к истине. На что-то подобное я и рассчитывала. Не хватает только кого-нибудь для хорошей компании.

Такие намёки пропускать было нельзя.

— Мне как раз известен один мужчина, практически незнакомый со злачными местами Москвы, — улыбнулся Иван. — Люба, окажите мне честь. Покажите, где сегодня отдыхают лучшие люди города.

Женщина кокетливо улыбнулась.

— Ох, не знаю, где отдыхают лучшие, чемпион, но я точно знаю кое-что о злачных местах.

— Веди! Сегодня я угощаю! — обрадовал инструктора Иван.

Любовь владела ярко-жёлтым спорткаром, отдалённо напоминавшим молнию Петра. Обойдя болид сзади, можно было увидеть шильдик «Молния», обведённый буквой «С».

— Модель спорт, лимитированная. Разбираешься в этом?

Иван хмыкнул:

— Скажу тебе тоже, что сказал своему другу, тоже счастливому владельцу Молнии, только обычной. В империи не умеют делать три вещи.

Любовь заинтересовалась:

— Это какие же?

— Пиво, дороги и машины, — развёл руками Бобров.

Женщина мелодично рассмеялась.

— Ты прав, насчёт машин так точно. До неё у меня была Murciélago две тысячи седьмого года. И знаешь, небо и земля, хотя эта малышка, — Любовь погладила Молнию. — Пожалуй, лучший спорткар, что у нас делали.

— Я больше по немцам, — признался Иван, забираясь на пассажирское сидение, — и там тоже всё заметно интереснее. А главный аргумент, против которого моему другу нечего было возразить…

Любовь села за руль и, прежде чем вставить ключ зажигания, вопросительно посмотрела на мужчину. Иван же очень выразительно огляделся в салоне.

— Совершенно не подходит для того, чтобы катать девушек.

Улыбка Любы показала, что второй смысл слова «катать» от неё не укрылся.

— Поехали, чемпион. Прокачу тебя, — она также обыграла этот глагол, вызвав у Ивана понимающую улыбку.

Уже через полчаса они сидели в неожиданно уютном ресторанчике. Впрочем, подумав, Иван признал, что уют был вполне ожидаем. Люба специально выбрала место, в котором они смогут поговорить. Отдельные столики, огороженные друг от друга где ширмами, где аквариумом, где цветами. А музыка создаёт фон, делающий разговоры личными, почти интимными.

— Утоли моё любопытство, чемпион, — попросила Любовь.

Они уже заказали выпивки и закуски, а Иван закуривал сигарету.

— Если это не государственная тайна, — кивнул Бобров.

— Иван — настоящее имя?

Мужчина рассмеялся, кивнув:

— Да, настоящее. Как меня будут звать через полгода — не знаю, лишь бы не John Doe. Но сейчас никакого обмана, я абсолютно честен, — убрав пачку сигарет в куртку, Иван сосредоточил внимание на даме. — А ты? Почему-то мне кажется, что в паспорте у тебя стоит Любава.

Собеседница с улыбкой поморщилась.

— Проницательно. Да, при рождении меня нарекли Любавой, уже потом, выпрыгнув из родительского гнезда, я поняла, что немного выпадаю из своего времени. Так что в паспорте стоит всё же Любовь. Потому что для подопечных я Любовь Никитовна, строгая, но интересная наставница. А не Любава Никитична, добрая бабушка с корзинкой пирожков.