Трудный день - [82]
Ленин шутил и не шутил… Председатель Совнаркома, слава богу, сам распоряжается своим временем!
— Тогда, Владимир Ильич… Тогда перенесем встречу с корреспондентом на удобное вам время.
— А корреспонденту, вы думаете, это удобно?
— Выясню, Владимир Ильич.
— Хорошо… Я должен быть свободен. Лично в этом заинтересован, — признался Владимир Ильич и спросил: — Кто еще?
— Прием корреспондента в час, а в три делегация крестьян Можайского уезда с адресом и подарками…
— Ага! — уцепился Ленин. — С адресом и подарками! И кадило припасли? Так, так… Славословить будут? — Но сейчас же подумал, что принять все же нужно, переведя разговор на положение в деревне, на практические дела. — К трем я вернусь. Значит, корреспондент… Пожалуйста, выясните.
— Хорошо, Владимир Ильич…
Владимир Ильич ушел, а секретарь несколько мгновений еще стоял перед закрывшейся за ним дверью.
…Возвратясь в кабинет и снова погрузившись в дела, Ленин нет-нет да и думал об этой поездке в Политехнический.
И вот Ленину позвонили из музея…
Ошибка!
Ни о каком полете на Марс или на Луну речи не будет… И как это он напридумывал! Да еще уверял Горького, своих! Ну ничего… Им не в диковину его фантазии и невероятные планы, хотел же он в апреле семнадцатого года вернуться из эмиграции в Россию под видом немого шведа… Да и мало ли!..
А все-таки досадно… Неужели только послышалось?
23. НА СЪЕЗДЕ
Двадцать второго декабря съезд слушал доклад о деятельности Совета Народных Комиссаров. Доклад был рассчитан минут на пятьдесят, на час. Но говорил Владимир Ильич значительно больше.
Ленин ходил по самому краю сцены с листочками в левой руке. За последние годы много раз выступал он перед большими аудиториями на собраниях, съездах, конгрессах. Речи и доклады вошли в привычку, стали необходимостью, и тем не менее Владимир Ильич часто волновался перед выступлениями. Каждое — особенное…
Огромные размеры зала Большого театра скрадывал сумрак, лампочки горели тусклым светом, и со сцены зал казался правильной формы большой пещерой, убранной в золото и красный бархат.
Ленин говорил, почти не заглядывая в листочки. Все, что он хотел сказать делегатам съезда, было его собственными мыслями и выводами, которые невозможно забыть или выразить не так: они выстраданы им.
Вопрос об электрификации был не первым. Чтобы добраться до него, нужно было рассказать о войне с белополяками, объяснить временные неудачи в прошлом, рассказать об успехах политики на Востоке, образовании Бухарской, Азербайджанской и Армянской Советских Республик, о торговых отношениях с другими странами, о концессиях, многом другом и только потом о хозяйственном фронте.
Приближаясь к тезису об этом новом фронте, Ленин чувствовал, будто всю жизнь он пробирался, продирался к нему через другие фронты: создание партии, подготовка революции, гражданская война. Их необходимо было пройти всем: стране, партии, ему. И, кажется, прошли…
— Я остановлюсь на последнем пункте — на вопросе об электрификации, который поставлен в порядок дня съезда, как особый вопрос, вам предстоит выслушать доклад по этому вопросу.
Ленин говорил уже давно, начал уставать, хотя по-прежнему энергично и скупо жестикулировал, стараясь каждое слово подать слушателям в своем подлинном значении, до предела обнажив смысл. Только голос его звучал глуше. Но сейчас, когда Ленин коснулся вопроса об электрификации, голос снова набрал силу:
— Я думаю, что мы здесь присутствуем при весьма крупном переломе, который во всяком случае свидетельствует о начале больших успехов Советской власти. На трибуне всероссийских съездов будут впредь появляться не только политики и администраторы, но и инженеры и агрономы. Это начало самой счастливой эпохи, когда политики будет становиться все меньше и меньше, о политике будут говорить реже, а больше будут говорить инженеры и агрономы.
Полутемный притихший зал ответил оживлением. Оттуда словно подул ветерок, донесший вдруг неясный шум… Огромный корабль страны разворачивался на новый курс: рвались, ломались привычные связи, устанавливались новые… Усилил миллионов людей направлялись на преобразование страны, и люди сейчас отвечали ему на это гулом одобрения.
Сотни раз слышал он этот гул, и не меньше — гул несогласия, яростного сопротивления, выкрики и ругань. Но, конечно, одобрение и хула не одно и то же, но и хула, как бы яростна она ни была, вызывала в нем прилив энергии, желание ответить на удар сокрушительным ударом.
Сделав паузу, Владимир Ильич прохаживался по сцене и, все еще чувствуя этот ветерок, доносивший шум одобрения, продолжал:
— Политике мы, несомненно, научились, здесь нас не собьешь, тут у нас база имеется. А с хозяйством дело обстоит плохо. Самая лучшая политика отныне — поменьше политики. Двигайте больше инженеров и агрономов, у них учитесь, их работу проверяйте, превращайте съезды и совещания не в органы митингования, а в органы проверки хозяйственных успехов, в органы, где мы могли бы настоящим образом учиться хозяйственному строительству.
Процесс этот, знал Ленин, будет проходить тоже нелегко. Здесь противниками окажутся не Деникины и Врангели, а люди, считающиеся своими: лодыри, тунеядцы всех оттенков… Годы и годы воспитательной работы…
Действие романа развертывается в 1943 году. Фронтовик Михаил Степанов, главный герой романа, после ранения возвращается в родной город, недавно освобожденный от гитлеровцев. Отчий край предстает перед Степановым истерзанной, поруганной землей… Вместе с другими вчерашними воинами и подпольщиками Степанов с энтузиазмом солдата-победителя включается в борьбу за возрождение жизни.
Сергей Фёдорович Антонов — автор нескольких книг рассказов для взрослых и детей: «Дни открытий» («Советский писатель», 1952), «Дальний путешественник» (Детгиз, 1956), «Валет и Пушок» (Детгиз, 1960), «В одну ночь» («Знание», 1963), «Полпред из Пахомовки» («Московский рабочий», 1964), «Дорогие черты» (Военгиз, 1960), «Встреча в Кремле» (Детгиз, 1960), «За всех нас» («Знание», 1962), «Старший» (Детгиз, 1963) и другие.Среди рассказов Сергея Антонова особое место занимают произведения о Владимире Ильиче Ленине.
Тяжелая зима 1920 года, Москва в запустении, но нет разрухи в головах! Ленин и старый ученый готовят экспедицию на поиски метеорита в сибирской тайге.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.