Трудности перевода. Воспоминания - [4]

Что касается работы, то где-то во второй половине дня мне сообщили: Подгорный уже переговорил с египтянами. На мой вопрос, на каком языке он с ними общался, резонно ответили: «Это не твоё дело». Получил возможность посмотреть Софию. (За границей я был всего в третий раз. До Сомали в 1973 году, ещё студентом, ездил переводчиком на Фестиваль молодёжи в Берлин.) Погулял по городу, зашёл в гости к своему однокурснику, работавшему в нашем посольстве, выпили по рюмке коньяку, к счастью, не больше, так как вечером предстоял ещё приём в честь прибывших на празднование делегаций. В конце приёма, ближе к одиннадцати часам вечера, мне вдруг сказали, что беседа Подгорного с египтянами всё же состоится. Мы прошли в небольшую комнату, где Подгорный и проговорил с двумя египетскими эмиссарами до часу ночи. Беседа не была банальной — состоялся первый контакт советского руководителя с представителями египетской власти, после того как в 1971 году президент Египта Анвар Садат выдворил советских военных из своей страны. Часов до пяти утра я диктовал беседу машинистке. Получил урок — переводчик должен всегда быть в тонусе.

Следующий урок — всегда быть начеку — получил уже на следующий день. По окончании официальной части празднеств делегация должна была залететь в Варну искупаться. Подгорный с основными сопровождающими лицами улетел первым, осталась небольшая группа технических сотрудников, которой мне как человеку неопытному было предписано держаться. Стоим в аэропорту, ждём самолёта. Чувствую что-то неладное, спрашиваю у проходящего мимо работника болгарского аэропорта насчёт самолёта, на что он отвечает: «Да вот же ваш самолёт выруливает на взлётную полосу». Каким-то образом нам удалось подать сигнал SOS, бегом «догнать» самолёт на лётном поле (тогда меры безопасности в аэропортах не были ещё такими строгими), кто-то приставил лестницу, и мы буквально на ходу вскочили на борт. Конечно, в Софии я бы в любом случае не пропал, но отставание от делегации вряд ли бы украсило мой начинавшийся послужной список. Пробыв несколько часов в Варне, делегация полетела в Москву, оставив в Болгарии Подгорного немного передохнуть. Почему-то советскую общественность решили об этом не информировать (может быть, чтобы не популяризировать отдых за границей), и официальное сообщение, опубликованное на следующий день в газетах, звучало так: «В Москву возвратилась делегация, возглавляемая Н. В. Подгорным». Так что в отношении самого члена Политбюро сохранилась «конструктивная двусмысленность».

В том же 1974 году мне довелось впервые близко наблюдать Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина. В ноябре в Москве с визитами побывали премьер-министр Шри-Ланки Сиримаво Бандаранаике и один из столпов африканского национального освободительного движения президент Замбии Кеннет Каунда. (Видимо, не случайно именно в столице Замбии Лусаке в 1977 году Подгорный проводил широкую встречу — трёхчасовой «инструктаж» с лидерами национально-освободительных движений юга Африки.)

В ходе визитов иностранных делегаций мне доверили перевод на обедах в Кремле. Застольный разговор, хотя всё и происходило в торжественной обстановке кремлёвской Грановитой палаты, проблем не представлял. Сложнее было с тостами, которые тогда делали последовательно, «вживую». Конечно, пытались заранее подготовиться, но поскольку в текст речи всё время вносилась правка, не было уверенности в том, что последняя версия перевода и текста совпадают. Чтобы не запутаться, проще было взять русский текст и переводить вслед за руководителем с листа. Проще теоретически, но не когда тебе 22 года, ты стоишь рядом (чуть сзади) с одним из руководителей твоего государства, за столами сидит всё правительство и зарубежные гости. О том, чтобы сбиться, не могло быть и речи. Концентрация достигла такой степени, что где-то на четвёртой странице шестистраничного текста поймал себя на мысли — надо не забыть стоять на ногах. В остальном всё проходило вполне непринуждённо. Обратило на себя внимание то, как дружески общались между собой Косыгин с Подгорным, называя друг друга на «ты» и по имени. Когда Подгорный после тоста пригубил рюмку водки, Косыгин посоветовал «Коле» перейти на коньяк — всё же он полезнее для здоровья.

Здесь не могу не вспомнить байку, которую тогда в кулуарах МИД рассказывали о Подгорном. Речь шла о первом визите в Советский Союз захватившего власть в Ливии полковника Муаммара Каддафи. Молодой лидер решил приехать «со своим самоваром» и потребовал, чтобы на обеде в его честь в Кремле на столах не было спиртного. Наши протокольщики даже не знали, как доложить о такой неслыханной дерзости Подгорному, от имени которого давался торжественный обед. Когда они в конце концов набрались смелости, Подгорный подумал, почесал в затылке и сказал: «Ну, ничего, передайте товарищам, пускай дома выпьют».

Следующий случай переводить Косыгину мне представился через пять лет — и то с третьей попытки. Премьер-министр направился в Аддис-Абебу отмечать пятилетие эфиопской революции. Но там обошлось без моих услуг на его уровне. Затем возникла неожиданная остановка на пути домой в столице Южного Йемена — Адене. Я стоял рядом с как всегда задумчивым Косыгиным, чтобы сбежать вслед за ним по трапу, но увидел среди встречавших переводчика с арабского. На пути из аэропорта обратил внимание на стоявших вдоль дороги молодых ребят в белых рубашках. Сначала подумал, что делегацию приветствуют пионеры, вполне в соответствии с советской традицией. Затем в их руках заметил автоматы. Страна была очень молодой и явно хорошо вооружённой. После Адена ещё одна незапланированная остановка — в индийском Бомбее. В стране недавно сменилось правительство, и Косыгин должен был побеседовать за ланчем с новым министром иностранных дел. Запомнился не столько сам полуторачасовой разговор, сколько предельно собранный и энергичный советский посол Юлий Михайлович Воронцов, он успел прямо в присутствии индийца и его понимавшего по-русски переводчика доложить Косыгину об обстановке. Нашего премьера больше всего интересовала перспектива возвращения к власти Индиры Ганди, с которой у него сложились особые отношения. Воронцов заверил, что это вполне возможно.