Дома разделась, устелила зачем-то дно сумки газетой, положила туда железный лопатообразный мусорный совок и целлофан. А потом посмотрела на эту приготовленную деловую сумку, и её начала пробирать дрожь. Она смотрела на страшную сумку, и зубы её противно клацали, и как она ни стискивала челюсти, дробный стук не прекращался. Лена резко запихнула сумку под кровать, закуталась с головой в одеяло, с тоской подумала, что ещё и на постель что-нибудь подстелить придется...
И -- заплакала.
10
Кто-то впился железными когтями в низ живота и начал раздирать её тело.
Сердце остановилось. Был полдень. Лена резиновыми руками с усилием натянула на себя халат ("Зачем, зачем я это делаю?"), вышла, шатаясь, в коридор, и, придерживая живот рукой, вдоль стенки пошла в 315-ю ("Зачем, зачем я это делаю?!. Ведь я не это хотела делать!") и ввалилась туда. Она успела сказать белыми губами вскочившей Лилии Петровне: "Быстрее... Я рожаю...", - закатила глаза и, цепляясь скрюченными пальцами за дверь, осела на пол.
Потом она словно плавала в каком-то вязком тёплом киселе и, изредка выныривая на поверхность, ощущала запах лекарств и смутно видела марлевые повязки на лицах, а вверху - ослепляющий потолок... И всё время была боль...
Она очнулась оттого, что боли нет и услышала странный мяукающий звук, словно где-то вдалеке ехала "скорая помощь" с включенной сиреной.
"Что это? - устало удивилась Лена, и её мягко толкнуло в измученную грудь. - Это же ОН... Жив..."
Она хотела спросить - кто? мальчик? - но глаза её закрылись, и она погрузилась в приятную темную тишину...
"Жив!"
1980 г.
