Трудная полоса - [26]

Глеб знал, как набросить и затянуть петлю. Арсений молчал, прикидывал. Неплохо бы у маячника два-три денька пожить, по болотам побродить с ружьишком, это верно... Давненько ружье в руки не брал... А Таня?

— Звал, было дело, но не теперь же. А сейчас мне совсем в другую сторону. И пойми, не один еду...

— Ну, как знаешь. Будем радировать на остров... «А все-таки отличная идея — чуть поохотиться. Да и

Климушину помочь бы надо. Юг никуда не уйдет. Танька переживет как-нибудь, не то еще переживала...»

— Ну, чего молчишь? На юга, значит?

— Погоди, бессовестный ты мужик. Так и прешь! Считай, что уговорил. Пойду узнаю о катере. На Малый ведь нет регулярных рейсов...

Арсений шел по главной улице города к зданию, в котором работала Татьяна. Как сказать ей, что юг откладывается? Час назад это казалось сущей безделицей, пустяком-пустяковиной. А теперь... Она обидится — это ясно. Так и поймет, что поехал охотиться, развлекаться. Докажи, что он человека, может быть, спасти должен.

А ведь уже завтра можно было бы босиком ходить по горячему песку, целовать влажные от морского ветра губы Татьяны. Дернуло же его поддаться на предложение Глеба. Совесть, вот черт...

Вызвал Татьяну в коридор. Она удивилась: прежде он никогда не приходил к ней на работу. К чему давать повод сплетням?

— Что-нибудь случилось?

— Ничего страшного. Понимаешь, Федор Константинович болен.

— Какой Федор Константинович? Сенечка, милый, отпуск я уже оформила, упросила начальника, мы можем вылетать хоть сегодня... Ты достал билеты?

— Надо пока отложить поездку. Ненадолго, дня на два...

Он принялся излагать всю историю Климушина и пытался объяснить, почему он едет на Малый вместо юга... Ему очень хотелось, чтоб Таня поняла и поддержала его,

— Сколько можно мной вертеть — туда-сюда! Я плакала, умоляла дать мне отпуск, а теперь...

— Ну не мог я отказаться, понимаешь, не мог... Думаешь, я не соскучился по тебе, мне на юг не хочется? Таня, погоди, куда ж ты?!

Арсений догнал ее в закутке у черной лестницы.

— Ну, все, мир, Танька! Пойдем сегодня на концерт, сто лет хорошей музыки не слышал, а вас тут балуют. Ярославский симфонический приехал!

Таня прижалась лбом к шероховатой стенке.

— На меня твои симфонии смертную тоску наводят... Я приготовила салат с кальмарами и вареную баранину, думала, мы пойдем ко мне домой...

— После концерта придем есть салаты и баранину. Прекрасно!

— Я не пойду на концерт. И вообще я пошутила. Меня и дома не будет сегодня, и ничего я не готовила... А ты можешь отправляться на концерт, на острова — куда хочешь, скатертью дорога!

— Брось, Танька! Я уже за день стосковался по тебе...— Арсений пытался поцеловать ее, но она вывернулась и направилась по коридору в свой кабинет. Никаких слез и истерик. Улыбнулась непринужденно и весело:

— Пока!

Арсений вздохнул облегченно: в конце концов, все их стычки кончались полюбовно, так и теперь будет...

Доброе предзнаменование — река на редкость спокойна. Волны тихо ложатся у самых ног Арсения. А он взрывает, сапогами мокрый песок, поглядывает на катер, готовый отплыть. Могла бы и прийти! Вчера вечером она ушла куда-то, конечно назло ему, и он час проторчал перед закрытой дверью. Звонил утром — не взяла трубку. В отпуске ведь теперь, должна быть дома — и чего козлит?

Не выдержал. Попросил капитана подождать и бегом—к телефонной будке. На этот раз трубку подняли. Слышна джазовая музыка. Кажется, та самая пластинка, которую он когда-то подарил Татьяне. Интересно, что там происходит и почему отвечает мужской голос? Арсений попросил официально — Татьяну Борисовну.

— Танечка, катер вот-вот отойдет, а тебя нет. Я звонил сегодня утром, чтоб позвать тебя с собой на остров, ждал вчера, а ты где-то загуляла. В подъезде стоял два часа, как дурак. Что происходит?

— Сеня? Подожди минутку... Музыка исчезла.

— Я ж тебе говорила, что уйду. Вчера у меня было свидание. И вообще — я выхожу замуж.— Так резко Татьяна с ним не разговаривала. Врет она про замужество, хочет его на крючок поймать?! Не выйдет! Арсений с трудом сдержался, чтоб не наорать.

— Брось шутки шутить. Я тороплюсь. Ты можешь прямо сейчас подъехать на такси? Я задержу катер.

— Нет, милый, хватит, полстраны изъездила для твоего удовольствия! Летала к тебе, как сумасшедшая, по телеграммам. «Приходим в такой-то порт, жду!» Как собачка, неслась: хозяин свистнул... Будет уже. Никогда Танька не была такой злой и колючей. Разговаривать с ней — что в тумане судно вести. Но там хоть локатор есть... Туман — это даже хуже, чем шторм. Ну, покричала бы, поругалась, отвела душу...

— А к кому ты несешься сейчас, кого развлекаешь? — Он бросил это со всей злостью и издевкой.

— Как ты смеешь так говорить, Арсений! Между прочим, сегодня мой день рождения, запамятовали, сударь?!

Ему стало не по себе... Как же забыл? Теперь он увидел все вокруг, чего не замечал прежде. Длинный белый забор, за которым в доках готовятся к выходу в море корабли, маленькие домики в зелени, где живут семьи корабелов и моряков... Там, за чистенькими оконцами, женщины месяцами следят по картам, где у Суэца или на Джорджес-банке кочуют их мужья.