Трудная полоса - [13]
— Георгий Васильевич!
Имя, выброшенное из головы, забытое сегодня утром, пришло само собой, как на экзамене, когда, кажется, ничего не знаешь, но отвечаешь четко и уверенно.
Он оборачивается, он бежит к вагону. Поезд набирает ход, все быстрее, быстрее...
— Георгий Васильевич!
Бесполезно. Он не видит, он не увидел меня. Отстал, остановился. Возвращаюсь в вагон, забираюсь на полку. Глупо улыбаюсь и вытираю слезы. Какой странный день завершился...
Пришел, как обещал
Прилетели к вечеру. Товарищи мои разместились в доме приезжих, а я вызвался пойти в соседнюю деревню, на геофизическую станцию — чтоб все подготовить к завтрашней работе, распорядиться о машине. Научный руководитель группы — всего эксперимента по спутниковой системе передачи информации — идею поддержал:
— Валяйте! А с дороги не собьетесь?
— Что вы! Бывал не раз в этих местах...
И я отправился... Было прохладно. Стояла пора белых ночей. Все краски неба и земли в это время звенящи и чисты, лишены полутонов, точно первая радуга... Но на душе у меня было вовсе не так светло. Меня тревожила память о Марии, непонятное чувство вины... От нее уже давно не было писем. Оттого я и пошел один, вперед, чтобы заглянуть к ней.
Устал порядком... А вот и первые дома, иду знакомой дорожкой, сворачиваю на боковую улицу. Загадал, если не спит, если в окне свет, проверяет тетради,— то зайду. Но на улице той спали. Окна — здесь окна высокие, без ставен — закрыты, задернуты занавески. Тишина. Присел на лавочку, где мы, бывало, сиживали, и закурил. Вот незадача... Неудобно колотиться, пугать людей среди ночи. Тем более что ее мать — человек строгих правил...
— Что ты боишься, милая, не бойся. Я уйду сейчас,— мне казалось, что я очень хорошо ее успокаиваю.
— Того и боюсь, что уйдешь, а надо мной вся деревня смеяться будет. Как детей-то учить потом?
— Вот защищу диссертацию, получу квартиру — и тебя к себе выпишу...
Это позднее меня закружили в городе дела, но я всегда был уверен, что мы будем вместе. Судьба!
Когда-то у нас был знак. Веточка на заборе. Я ставил одну, она рядом другую. Будто мы шагаем, взявшись за руки...
Обломал маленькую веточку, поставил, как когда-то. Завтра она заметит, ну конечно, заметит наш знак! Поймет, что я приходил. Она завтра точно будет знать, что я на станции — тут все новости разносятся мгновенно, а уж веточка на заборе как любовная записка,— и она прибежит. Или детей приведет на экскурсию.
Томительное оттягивание встречи мучило и возбуждало. Доски узкого деревянного тротуара кое-где подгнили, проваливались под ногой. Как-то у нее застрял каблук — и мы вместе его освобождали... Я шел спокойно— торопиться больше было некуда. С удовольствием разглядывал дома старых знакомых. Вот тут, у ворот с чудной резьбой, с небывалыми львами, мы целовались. Хоть и поздний был час, но старушка из окна на противоположной стороне увидела, не поленилась выглянуть, крикнуть:
— Срам-то какой!
Меня хохот разобрал, а Маша бежать кинулась... Я думал, она тоже хохочет, а она у забора остановилась и заплакала...
Львы — те не осуждали, они понимали нас... Молча глядели и словно улыбались...
Огромные избы, богатая земля, Маша учит брата за братом, сестру за сестрой — так они и растут лесенкой—чуть не в каждом доме...
— Мы заведем троих,— говорила Мария.
...А вот и тот самый светлый, будто вчера рубленный большой дом. Из-под крыльца выскочила собака — уж не Лялька ли? Я позвал ее тихонько, но она продолжала рычать... А может, это дочь той Ляльки?
Рукой дотянулся до двери, толкнул — заперто. С отчаянием сильно заколотил кулаком. Собачья морда с ощеренными зубами — у самой ноги.
По счастью, кто-то в доме проснулся, раздался шум, и дверь распахнулась. Женщина, повязанная серой шалью, стала на пороге.
— Я в командировку из института, а эта собака меня пускать не хочет.
— Фу, Лялька, как не стыдно! Совсем старая стала, ничего не понимаешь! — Тут она вгляделась в мое лицо внимательнее и внезапно почти запела:
—Да ведь никак Андрей Ильич, голубчик вы наш! А я-то думаю, кто это базгат! Лялька, неуж забыла? Свой это, свой!
Лялька и вправду, кажется, вспомнила, или слова женщины ее усовестили, но она обнюхала меня и тихонько стала повизгивать, будто извинялась за свою оплошку.
— Проходи, проходи, Андрей Ильич, ночи-то прохладные, замерз, чай!
А я не мог вспомнить ее имени. Протяжный, добрый, обволакивающий голос вызывал представление о вкусных поджаристых пирожках, маленьких, с мясом и капустой, и сладких, больших, именинных... Повариха она, точно, дымком печи, свежим хлебом от нее пахнет, и муж ее, кажется, шофером здесь, а вот имя-отчество прочно забылось... Женщина поняла мою заминку, сказала:
— Полина Михайловна я, давненько не виделись, можно и запамятовать...
— Ну, конечно, Полина Михайловна, как же, помню. А я было и не признал вас, думал, какая новая сотрудница, такая вы молодая в этом платке,— я выкручивался весело, с радостной улыбкой. Повариха провела меня в дом.
— Ну, не скажите, Андрей Ильич, какая молодость! А платок хорош, мой Петро расстарался, угодил...
— Петро ваш — хороший шофер. Завтра вот надо будет наших ехать встречать — поздно прилетели, меня вестником вперед отправили...
Легкая работа, дом и «пьяные» вечера в ближайшем баре… Безрезультатные ставки на спортивном тотализаторе и скрытое увлечение дорогой парфюмерией… Унылая жизнь Максима не обещала в будущем никаких изменений.Случайная мимолетная встреча с самой госпожой Фортуной в невзрачном человеческом обличье меняет судьбу Максима до неузнаваемости. С того дня ему безумно везет всегда и во всем. Но Фортуна благоволит лишь тем, кто умеет прощать и помогать. И стоит ему всего лишь раз подвести ее ожидания, как она тут же оставит его, чтобы превратить жизнь в череду проблем и разочарований.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?