Трудная пациентка - [9]

– То есть, вы полагаете, что онкологические заболевания были знаком?

Доктор прошёл к транслятору, набрал код. Рахматов успел прочитать мелькнувшее над трансляционным полем 'Руслана Гольм'.

– Я захватил истории болезней, чтобы поработать с ними. Уверен, очень скоро вы убедитесь, что я совершенно бесполезен вам и вы вернёте меня туда, где я должен быть. – объяснил Бердин. – Однако посмотрите сюда. – В воздухе проявилась модель человеческого мозга. На фоне полусферы черепной коробки распускалось дерево с тонкими, изломанными ветвями. Кое-где ветви бугрились внушительными наплывами. – Это ПЭТ Русланы – позитронно-эмиссионная томография. Одна из тех самых методик диагностики, которым сравнялось вот уж пятьсот лет. – Рахматов с неохотой подошёл к транслятору. Наглядные изображения чужих страданий мнительного Рушана нервировали.- А вот это… – доктор вызвал из голографических недр ещё один снимок – это я нашёл во Всемирной Информационной Сети после нашего с вами разговора. – Над транслятором подрагивал один из тех сканов, какие в изобилии делались со спутников и были Рушану хорошо известны – чуть сплюснутый Земной шар, с разросшимся в нём кустарником ярко-алого цвета. Как и на первой модели, ветки пузырились наростами, сплетались, порождая новые и новые побеги.

– Позитронное сканирование Земли, – определил Рахматов. – Красным обозначены нагуали.

– Совершенно верно, – Бердин угрюмо смотрел на точно отражавшие друг друга модели. – Не правда ли, похоже? Не знаю, случайно ли такое совпадение, но заставляет задуматься.

Что ответить Рушан не нашёлся. Теория доктора вдруг перестала казаться ему утопией, стала зримой и выпуклой.

Аристарх Щёткин не сомневался, что именно ему удастся сломить сопротивление Шестого. В конце концов, должен же тот понять всю значимость дела, коль уж сам президент ВКБГА взялся за ликбез.

Щёткин остановился, вдохнул полной грудью пахнущий озоном, словно после хорошей грозы, воздух.

– Эмерия первая рукотворная планета. Опытный образец, так сказать. И весьма удачный. Как вам кажется?

– Да, здесь красиво, – вынужден был согласиться доктор. – Но почему Эмерии нет в эмиграционных списках 'челноков'?

– Это узкопрофильная планета, – торопливо ответил Щёткин. Поворот разговора ему не понравился. – Здесь ведутся разработки, требующие огромных затрат, соблюдения высокой точности и некоторой секретности. Но… – Президент цепко глянул на Бердина. – Если вы согласитесь сотрудничать с нами, любые двери на Эмерии будут для вас открыты. И не только на Эмерии.

– Заманчиво, но я не привык заглядывать в чужие окна, – хмыкнул Леонид Сергеевич. – Тем более, когда в собственном доме пожар.

– А не мешало бы заглянуть, – холодно произнёс Щёткин. – Вероятно, именно у соседа вы увидите в углу нечто, что заставит вас изобрести помпу. – Некоторое время шли молча. Наконец, Аристарх счёл, что взаимные колкости не лучший способ добиться ожидаемого. – Безусловно, если в процессе работы появятся вопросы, вы можете обращаться с ними напрямую к любому из ваших будущих коллег.

– У меня есть выбор? – криво усмехнулся Бердин.

– Нет, – улыбнулся Щёткин.

Они прошли в похожую на японскую пагоду беседку, где уже был накрыт кофейный столик.

Бердин внимательно изучал каплю кофе, медленно растекающуюся по блюдцу. Щёткин ему не мешал. Заговорил доктор нескоро.

– Поймите меня правильно, Аристарх Леонович. Я рад бы помочь, но просто не могу породить идею, столь далёкую от областей знаний, которыми владею. Я могу всю жизнь проторчать на вашей чудесной планетке, предаваясь размышлениям, но так и не произведу на свет сколько-нибудь полезную мысль. Отпустите меня, пожалуйста. Меня ждут больные.

Просительные интонации в голосе великана-доктора неприятно поразили Щёткина. Отчего-то именно в это мгновение он понял, что тот не кокетничает, что, действительно, рвётся на спешно покидаемую всеми Землю.

– Рахматов ещё ни разу не ошибался, – жёстко заявил Аристарх. – У вас в рукаве туз, и, пока этот туз не окажется на столе, вы останетесь нашим гостем. Слишком много на ту карту поставлено, доктор!

– Но я мог бы совмещать…

– Мы прекрасно знаем, насколько вы погружены в свою профессиональную деятельность, – отрубил Щёткин. – Вряд ли, занимаясь ею, вы сможете думать о чём-то другом. К тому же, вам потребуется время, чтобы вникнуть в тонкости. Наши лаборатории открыты для вас. А для начала приглашаю на одну увлекательную прогулку, – Аристарх многозначительно глянул на доктора.

– Хотите устроить мне экскурсию по Эмерии? – предположил Бердин.

– Эмерию вы сами посмотрите. Я хочу показать то, с чем вам предстоит бороться – нагуаль. Вы же, насколько я знаю, поклонник конкретики.

– Да, пожалуй.

– Завтра мы направляем к ближайшей сети нагуалей корабль. Это ещё одна попытка внедрить зонд в иную реальность и получить хоть какие-то сведения о тех законах, которые проникли в наш мир. Буду рад видеть вас на борту. Посмотрите, с чем мы имеем дело.

– Экскурс в Зазеркалье, – съязвил Бердин.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – Щёткин осклабился и трижды стукнул по деревянному столику.

– И, конечно, выбора у меня нет.