Троянская война и поэмы Гомера - [26]

Оценку творчества Гомера с художественной стороны дал Аристотель, авторитет которого оставался, как известно, незыблемым и в эпоху Римской империи, и даже в средневековье. Слова Аристотеля: «Языком и богатством мыслей Гомер превзошел всех» — справедливы для всей поздней античности.

Был ли Гомер реальной личностью?

Жил ли Гомер когда-то, был ли действительно реальной личностью? И ему ли одному, если он жил и пел свои песни, принадлежат великие труд и честь создания гомеровского эпоса? На эти вопросы нет ответа, с которым согласились бы все историки античной литературы, но споров и догадок на этот счет было столько, что сложилось даже понятие «гомеровский вопрос». Оно существует давным-давно, и, увы, ничто не сулит его полного решения. Певец легендарно-реального и сам легендарно-реальный, Гомер останется таким, возможно, навсегда.

У древних греков реальность Гомера не вызывала никаких сомнений. Нет источников, свидетельствующих, что этот вопрос ими ставился. Напротив, древние писатели указывали на огромную популярность Гомера еще при его жизни. Имя его, как полагают, нарицательное (заложник, слепец), но называлось и подлинное имя — Мелесиген. Ознакомимся несколько более подробно с гомеровским вопросом, разделив его на отдельные частные вопросы. Прежде всего если Гомер вообще жил, то когда?

Геродот, живший в V в. до н. э. и справедливо Именуемый «отцом истории», прямо указывал, что Гомер родился в 1102 г. до н. э., а это значит, как мы увидим ниже, что он сам или его отец могли быть современниками Троянской войны. Казалось бы, что Геродот, отделенный от Гомера всего несколькими веками, мог судить о времени его рождения более основательно, чем последующие исследователи этого вопроса, тем более что многие другие сведения о древнем мире, сообщенные Геродотом, нашли подтверждение в повое время. Но оказалось, что это не совсем так.

Отношение автора к событиям, воспеваемым им в «Илиаде», совершенно определенно говорит о том, что ее создатель жил гораздо позже Троянской войны, иными словами, и сама «Илиада» сложилась позже этой войны, в так называемый послетроянский период. О том, что этот период был достаточно длителен, говорит сама возможность сложения народного эпоса на основании народного песенного творчества. «Илиада» вся насквозь звучит о былом, о далеком былом. Ее героям, смертным людям, приписываются сверхчеловеческие качества. Главным таким качеством, наиболее ценимым древними (а также, как известно, мальчиками подросткового возраста всех времен!), была личная физическая сила. Она была источником власти и авторитета не только смертных героев и царей, но и богов. Вспомним, что сам Зевс расправился врукопашную и со своим отцом, детоубийцей Кроносом, с титанами и гигантами, грозил тем же своей строптивой супруге Гере, обещая наложить на нее свои «необорные руки». Именно по этому признаку «Илиада» ставит современников ниже героев Прошлого. Так, при столкновении в бою с Энеем

...камень рукой захватил сын Тидеев,

Страшную тягость, какой бы не подняли два человека

Ныне живущих людей, но размахивал им и один он.

Илиада, V, 802

Подобным же образом поступают в бою Аякс Старший, Гектор, Эней, поднимающие непомерные тяжести, недоступные «ныне живущим». В еще большей мере временной разрыв между Троянской войной и устоявшимся троянским эпосом следует из того, что возвышенный торжественный слог обеих Гомеровых поэм по законам народного песенного творчества не мог быть приложен к событиям недавнего прошлого, бывшего на глазах еще живых людей. Дело, впрочем, в более важном, чем слог эпопей, — в самом языке, на котором пел Гомер и писали, переписывали их позже. Обе поэмы изложены на древней они пеком диалекте греческого языка, как установили ученые, ставшем архаичным уже во время Гомера. Колонизация ионянами Эгейского побережья Малой Азии, ссылки на цветущие земли и города у самого Гомера относятся ко времени, оставившему Троянскую войну далеко позади. Можно, наверное, предположить, что и создание наших народных былин, скажем, об Илье Муромце, Святогоре, Микуле Селяниновиче и других русских богатырях таким же образом, на несколько столетий, отстояло от времени жизни их вероятных прототипов.

Всем древним миром Гомер был признан ионийцем. По самому распространенному преданию, семь античных городов спорили о праве быть местом рождения Гомера. Эго были города Смирна, Колофон, Хиос (все в Малой Азии), Пилос, Аргос, Итака, Афины (все в южной части Греции), но, по сообщениям древних писателей, городов— спорщиков за право считаться родиной Гомера было гораздо больше семи. Но другим данным, из числа семи городов исключались Итака (к слову сказать, оставшаяся легендарной) и Пилос, которых заменяли Саламин и Родос. Обратим здесь внимание, что уже в глубокой древности числу «7» придавалось совершенно особое значение: семь городов объявляли себя родиной Гомера каждый, семь древнегреческих героев осуществили военный поход против Фив, семь чудес света уже в глубокой древности пользовались особой славой.

В настоящее время считается, что иониец Гомер, певший на древнеионийском наречии древнегреческого языка, был родом из Смирны. Знаменитый древнегреческий поэт Пиндар, живший в VI–V вв. до н. э., уверял, что Гомер — сын реки Мелет, что близ Смирны, и нимфы Крефеиды, и это не единственный случай обожествления Гомера древними. Великий географ древности Страбон, живший в I в. до н. э., указывал на существование в Смирне целого культа Гомера. В одном из так называемых гомеровских гимнов, сложившихся гораздо позже «Илиады» и «Одиссеи», сообщается, что Гомер жил на острове Хиос, также недалеко от Смирны. В одном из древнегреческих сказаний говорилось, что Гомер умер и погребен на небольшом острове Иос близ Феры, в Фессалии. Даже в самом гомеровском эпосе есть интересное место, указывающее на близкое знакомство автора «Илиады» с долиной реки Каистра близ Смирны: