Тропик Змеев - [36]

– У вас есть личные причины поднимать эту тему, мистер Уикер? Если так, пожалуйста, окажите мне любезность сообщить о них.

За несколько дней, проведенных на солнце, его лицо успело заметно покраснеть, но, думаю, в этот момент он покраснел еще пуще.

– Миссис Кэмхерст…

Что он собирался сказать? Этого я так никогда и не узнала. Оглядываясь назад, могу предположить, что он хотел указать на то, чего я не услышала за оглушительным стуком сердца в ушах – на голос Натали снаружи, приветствовавшей кого-то, приближавшегося к нашей палатке, предупреждая нас, что к нам вот-вот пожалуют гости. Но я ее не услышала, а мистер Уикер не смог достаточно быстро совладать с языком; посему, когда свет снаружи разогнал полумрак на нашей маленькой сцене, мсье Велюа увидел, что я стою в считаных дюймах от моего спутника, подняв лицо к нему, и щеки у нас обоих красны, как свекла.

Более предосудительно мы выглядели бы, только если бы он застал нас в объятиях друг друга. Мы с возгласом изумления отпрянули друг от друга, и моя нога угодила прямо в кювету с гипсом. Выражения лица мсье Велюа мне было не разглядеть из-за яркого света за его спиной, но поворот головы сначала в мою сторону, затем в сторону мистера Уикера, а потом обратно, говорил яснее всяких слов.

– Я хотел только взглянуть, как у вас тут дела, – сказал он.

Услышав веселье в его тоне, мне захотелось дать ему пощечину.

– Благодарю, прекрасно, – ответила я, не сумев придать собственному тону хоть толику вежливости. – Спасибо за образец.

Он подошел ближе и протянул мне мешок.

– Когти. Я подумал, вы захотите их осмотреть.

И мешок, и эти слова предназначались мне, а не мистеру Уикеру, что в сложившихся обстоятельствах было со стороны мсье Велюа не только весьма достойно, но и удивительно. Ведь он, как многие подобные ему мужчины, наверняка сомневался в научности моих целей, а уж теперь мог бы усомниться в ней еще сильнее.

– Благодарю вас, – куда более искренне, чем раньше, ответила я. – Я зарисую их сегодня же, пока сохнет гипс, и немедленно верну.

– Спешить ни к чему, – сказал он. – Через час или около того я собираюсь на охоту с принцем – посмотреть, не удастся ли добыть парочку львов. Уикер, мы будем рады взять с собой и вас.

Мистер Уикер вовсе не относился к любителям охоты, но его согласие меня не удивило. Нам вовсе не помешало бы на время разделиться – как ради собственного спокойствия, так и для того, чтобы ослабить подозрения.

По крайней мере, таковы были мои надежды – нужно отметить, крайне наивные. Возможно, вы уже догадались: тут-то и начались неувядающие слухи, будто мы с мистером Уикером состоим в интимной связи. По крайней мере, с этого момента подобные слухи распространились в Байембе; возможно, дома они были порождены самим фактом моего отъезда с ним в экспедицию, особенно в сочетании со скандалом вокруг Натали, еще до появления более конкретных вестей из Эриги. Конечно, страсти вокруг вдовы, имевшей счастье побывать замужем, не могут накалиться до того градуса, что неминуемо погубил бы жизнь незамужней барышни, но это вовсе не значит, будто вдова может делать все, что заблагорассудится, не привлекая ничьего внимания.

Хотелось бы мне сказать, что все эти пересуды волновали меня не более, чем прошлогодний снег. Попросту отмахнуться от забот, которые легли бы тяжким бременем на плечи более обыкновенной женщины, было бы вполне в духе моей скандальной славы. Однако в те времена я была моложе и вдобавок, кроме собственного достоинства, немало волновалась о том, как эти слухи могут сказаться на окружающих. Обвинения в непристойном поведении определенно бросили бы тень на научную деятельность мистера Уикера, и скверно отразились бы на репутации лорда Хилфорда, удостоившего своего покровительства столь скандальную парочку. Но более всего меня разозлила омерзительная подробность – утверждение, будто наши безрассудства начались еще в Выштране, а Джейкоб якобы либо закрывал на них глаза, либо оттого-то и погиб, что не сделал этого.

В тот гелисский день все это еще было в будущем. Однако первые подвижки начались уже вечером, на охоте, во время коей Оквеме (как я услышала позже) то и дело вышучивал мистера Уикера в манере отнюдь не дружеской. Так продолжалось до окончания поездки, а когда мы наконец вернулись в Атуйем, семя, заботливо поливаемое водой, обрело плодородную почву и пошло в рост.

Глава девятая

Слухи не утихают – Гипотеза Галинке – Два месяца в буше – Переосмысливаю Эджуорта – Малярия – Колдовство – Письмо от лорда Денбоу

Можно было предположить, что, благодаря слухам о моей близости с кем-то другим, интерес Оквеме ко мне поостынет. Но нет, он принялся преследовать меня еще настойчивее, и подвигшие его на это причины мне ни в малейшей мере не нравились.

Конечно же, прямо он ничего не говорил. Однако манеры его изменились: дружелюбие приобрело оттенок сальности, а теплота подталкивала куда ближе ко мне, чем мне того хотелось. Но, попробовав описать все это Натали, я не смогла указать ни на что конкретное: проблема была в совокупности.

– Невольно чувствую, – с досадой сказала я, – что эти гипотетические прегрешения с мистером Уикером делают меня в его глазах доступной для любого, кто пожелает заявить на меня права. Подобного можно ожидать от каких-нибудь повес на маскараде в Викери-гарденс, но не от королевского же сына!