Тропик Динозавра - [47]

На дне рва осталась пустая вмятина. Она может сохраняться в здешнем климате годами. Мы не раз натыкались на следы своих раскопок 1965 года. Они выглядели так, словно были оставлены несколько дней назад. В полдень вся группа во главе с Валиком направилась к скелету зауролофа. К сожалению, второй раз открыватель не мог отыскать его. Меня это не удивило, поскольку окружавшие нас холмы походили друг на друга как две капли воды, Рассыпавшись цепью, мы стали прочесывать их во всех направлениях. Балик, на мой взгляд, не очень-то сокрушался, а Тереса и Марыся не отказали себе в удовольствии сделать ряд ехидных замечаний об умении мужчин ориентироваться в полевых условиях. После этого они решили, что мы ищем совсем не там, где надо, и каким-то чудом вывели н;к к скелету.

Он и вправду был гигантом. Фрагменты костей вы ступали из обширной горизонтальной плиты во многих местах. Хотя они сильно разрушились, тем не менее стоило заняться их консервацией. Такое большое число костей будило надежду, что этот скелет почти полный. Трудность представляла транспортировка монолитов, поэтому мы начали работы с поисков подъезда к ним. Единственно возможный путь лежал вдоль не очень глубокого, но длинного, до нескольких сот метров, сайра, в некоторых местах слишком узкого. Необходимо было подготовить дорогу. Мы принялись стесывать склоны, засыпать уступы, расширять слишком тесные повороты ущелья.

Работали до обеденного перерыва. Циприан все еще не появлялся. Он приехал лишь в часы сиесты, когда мы дремали в тенистых уголках лагеря, разморенные жарой и обильной пищей. Задержка стала понятной, когда мы увидели Самбу с забинтованной головой. Янек немедленно забрал его в свою палатку и обнаружил под повязкой резаную, не менее пяти сантиметров рану. Однако нам не удалось узнать о ее происхождении, по скольку ни Самбу, ни его товарищи по поездке не проронили ни слова. Задержка, по их словам, произошла только потому, что пришлось дожидаться почтовой машины. Самолет из-за болезни пилота все еще не летал.

В этот день мы уже не вернулись к зауролофу. Надо было сбивать ящики для скелета панцирного и подготовиться к завтрашнему приему по случаю нашего национального праздника. Мы пригласили советскую группу, которая все еще находилась в Наран-Булаке. А пока соорудили огромный костер из саксаула и спрятали внутри сюрприз.

В праздничный день с утра шел дождь, не переставая ни на минутку. В то время как Самбу с небольшой температурой и с выражением таинственности на лице лежал в палатке, остальные мужчины работали на заготовке ящиков и урывками помогали дамам готовить блюда для вечернего пира. В половине шестого, когда небо прояснилось, с небольшим опозданием приехали гости. Группа явилась не вся. Несколько дней назад у них произошел несчастный случай. Во время работ у отвесной скалы осыпался мягкий песчаник и завалил обломками несколько человек. Одного из них засыпало полностью, его откопали, но одно ребро было сломано, и кожа во многих местах содрана. Пришлось отвезти пострадавшего в больницу.

Программу вечера открыли соревнования по стрельбе. Мишенями служили консервные банки. Мои коллеги стреляли лучше, чем полагалось гостеприимным хозяевам, и выиграли у гостей.

Затем сели за стол. Он был освещен газовыми лампами ив окружавшей его темноте казался чудом в пустыне. Пестрые скатерти, ряды тарелок и салфеток, сверкающие приборы, разные закуски, салаты, напитки, приправы! Поздним вечером мы перешли в юрту, где нас ожидали кофе и сласти. Валик пел романсы под гитару. Потом разожгли костер. Пламя охватило огромную кучу веток, мы затаили дыхание, ожидая. Раздался треск, как будто разломилось дерево, посыпались искры, взвилась полоска дыма. Таков был конец укрытой в костре ракеты.

5

Утром мы встали немного позже, чем обычно, в восемь часов, и все, кто не был занят в лагере, отправились смотреть, как доберется «стар» до «скелета Валика». Машина скрежетала и скрипела на поворотах, упорно вползая на ступы. Под самый высокий из них — ступеньку метровой высоты — мы подсыпали камней. Глубокая нарезка покрышек, как челюсти, захватила край уступа, и машина сдвинулась.

Предварительная очистка плиты, в которой находился скелет, обнаружила закрытую обломками тазовую кость рептилии и выходящую из сустава бедренную кость. Остальная часть конечности могла находиться в скале. Прорисовывались позвонки длинного хвоста. Твердая, как бетон, скала с трудом откалывалась под ударами долота. Но главное открытие состояло в том, что это оказался вовсе не травоядный зауролоф, а хищный тарбозавр. Извлечь скелет из скалы было крайне трудно, но он сохранился почти полностью, и мы реши ли продолжать работы.

Длина линии позвоночника от самых мелких позвонков до осколков передней части черепа составляла двенадцать метров. Следовательно, это была взрослая зрелая особь — один из наиболее крупных тарбозавров, известных до сих пор. На плите, в которую он был заключен, легко умещалось несколько человек. Они вполне могли работать одновременно, не мешая друг другу.

Легче всего оказалось обнажить хвост. Тело первых позвонков, расположенных сразу позади таза, было огромным. Сплюснутые с боков позвонки достигали и высоту тридцати сантиметров. Из них почти перпендикулярно, с легким наклоном назад, торчали такого же размера отростки. Их неровные и утолщенные края когда-то прикреплялись к мышцам и сухожилиям. Назад отклонялись и горизонтальные отростки, помещавшиеся с обоих боков позвонка, словно крылья. В отличие от хвоста панцирного динозавра у этого хвоста мы не обнаружили укрепляющего аппарата. Позвонки обладали значительной подвижностью. Большое число мышц обеспечивало гибкость и способность к самостоятельным движениям. На конце хвост был очень тонкий, похожий на кнут. Самые маленькие позвонки имели диаметр карандаша.