Трое в карантине и другие неприятности - [12]
Народ согласился, все лучше, чем сидеть по клетушкам.
В библиотеке санатория нашелся пушкинский текст. Ревунов надеялся, что постановка «на злобу дня» будет иметь бешеный успех, и уже потирал руки в предвкушении.
Кира неплохо пела, ей дали роль Мери. Луизой стала прима и нынешняя пассия Ревунова Виолетта Морозова, причем в этой роли тридцатипятилетняя обладательница пышных форм выглядела куда убедительнее, чем в образе юной Нины из «Чайки». Председателя взялся изображать сам Ревунов. В «Чайке» он играл, понятное дело, Тригорина.
Ревунов позаимствовал у Виолеттты красную ажурную шаль и во время репетиций набрасывал ее на плечи наподобие плаща. На его грузной фигуре такой наряд смотрелся довольно комично и мешал Кире настроиться на серьезный лад.
На роль Молодого человека претендовали Максим Кутепов и Роберт Шипулин. Дело, вопреки увещеваниям Ревунова, едва не дошло до драки. Роберт в «Чайке» довольствовался ролью учителя Медведенко, а Макс играл Константина Треплева, причем играл, по мнению Киры, талантливо.
В конце концов, Ревунов решил, что Максим – спортивного вида брюнет с карими глазами и хорошо поставленным голосом – больше похож на Молодого человека, чем долговязый Роберт. Однако и Шипулина режиссер не обидел, поручив ему роль Священника.
А вот Ларисе Горбенко – худосочной желчной даме из тех, чей возраст надолго замирает на отметке «тридцать восемь», досталось всего несколько реплик.
«Он сумасшедший, он бредит о жене похороненной!» – жутким голосом завывала Лариса, нарочито переигрывая.
Впрочем, жаловаться ей было грех: в «Чайке» она играла Аркадину. Правда, только потому, что Виолетта изображать «молодящуюся звезду» наотрез отказалась…
На очередную репетицию Кира явилась одной из первых.
Ну, как явилась – вышла из своей комнаты в холл.
Через минуту к ней присоединился Максим Кутепов. Макса обычно трудно выбить из колеи, но сейчас он выглядел расстроенным.
– Что с тобой? Что-то случилось? – спросила Кира.
– Случилось давно, – глядя в пустоту, ответил Макс, – сегодня годовщина. Сестра звонила, напомнила. Хотя я не забывал… Тяжелый день… А, не бери в голову, – махнул он рукой и грустно улыбнулся.
Кира тактично не стала спрашивать, чья годовщина. И так ясно: кто-то из родителей. Отец или мама…
Она только крепко сжала руку Макса, выразив этим жестом сочувствие.
Тем временем подтянулись остальные. Наскоро обменялись неутешительными новостями из внешнего мира, отчего приуныли еще больше.
Роберт Шипулин, пытаясь хоть как-то развеселить коллег, начал пересказывать актуальные шутки.
– Вот это о нас: «В такой трудный момент для всего мира мы все, как никогда, должны держаться друг от друга подальше!» – процитировал он. – А это вообще улет: «Утром проснулся, кашля нет, насморка нет, температуры нет, ничего не болит, дышится свободно. Ну, думаю, труба дело. Типичные симптомы бессимптомного коронавируса!»
– Типун тебе на язык! – фыркнула Виолетта Морозова. – Не знаю, как кто, а я этой ночью до утра глаз не сомкнула. Три таблетки снотворного выпила, – без толку!
– А что пьешь? – поинтересовался Роберт.
– Да то же, что и все, – прима вынула из сумочки пачку таблеток и помахала нею у Роберта перед носом.
– А ты как провела ночь? – Роберт дурашливо приобнял Киру за плечи и жарко задышал ей в ухо. – Не скучала? А то я могу помочь развлечься… Или ты тоже, как и чеховская Маша, сохнешь по Треплеву, то бишь, Максу?
– Отвянь, – Кира дернула плечом и сбросила его руку, – и не подходи ко мне ближе, чем на полтора метра! Тем более, без маски.
– Скучно с вами, – зевнула, потянувшись, Лариса Горбенко. – Пойду-ка я покурю, пока шпионить за мной некому.
Курить в санатории строго воспрещалось, поэтому Ларисе приходилось прятаться от бдительного персонала в укромных местечках. Однако ее хитрость пресек Ревунов.
– Никуда не разбегаемся, начинаем репетицию. Кира, милочка, давайте вот с этого места, – он принял горделивую позу, приосанился и проникновенно произнес. – Нет, ничто так не печалит нас среди веселий, как томный, сердцем повторенный звук!
– О, если б никогда я не певала вне хижины родителей моих! – подхватила Кира. – Они свою любили слушать Мери…
– Не в моде теперь такие песни! – вступила Виолетта. – Но все ж есть еще простые души: рады таять от женских слез и слепо верят им…
Морозова пробуравила Ревунова взглядом. О его слабости к женским слезам и не только был прекрасно осведомлен весь околотеатральный мир северной столицы. Борис то и дело порывался увлечься кем-нибудь на стороне, но Виолетта держала его в ежовых рукавицах.
Не выдержав прессинга, «простая душа» предложил перейти к другой сцене.
– Ага! Луизе дурно, – воскликнул Ревунов, – в ней, я думал, по языку судя, мужское сердце…
– Сестра моей печали и позора, приляг на грудь мою, – ехидно предложила Кира.
– Было бы на что, – скептически хмыкнула Виолетта и тут же вернулась в образ. – Ужасный демон приснился мне: весь черный, белоглазый… Он звал меня в свою тележку.
Внезапно она застыла, побледнев и уставившись в одну точку.
– В ней лежали мертвые, – с трудом выговорила Виолетта, – и лепетали ужасную, неведомую речь… Скажите мне: во сне ли это было?
В центре ретродетектива Антона Чижа вновь петербургский сыщик Родион Ванзаров. На этот раз он не просто раскрывает преступления, но и лавирует между прекрасной дамой – женой очень влиятельного человека – и спиритическим кружком. А его друг, гениальный криминалист Аполлон Лебедев, оказывается вовлечен в борьбу науки и лженауки и, выступая под знаменами истины, противостоит шарлатанам и мошенникам. Дело, которым занимаются Ванзаров и Лебедев, простое, но запутанное, и только благодаря выработанной сыщиком «психологике» удается вывести преступника на чистую воду.
Санкт-Петербург накануне Кровавого воскресенья. Сыщик Ванзаров, расследующий загадочное убийство девушки, и не подозревает, к каким последствиям приведут результаты сыска.
Бесстрашный и обаятельный сыщик петербургской полиции Родион Ванзаров и его верный друг-криминалист Аполлон Лебедев снова вместе выходят в благородный бой с галантной преступностью XIX века! В их распоряжении нет ни прослушивающих устройств, ни средств слежения, скоростные вертолеты не придут им на помощь и шпионский спутник из космоса не перехватит вражеский сигнал… им служат только их собственный ум и эрудиция, их физическая сила и верность профессии.Но порой эти качества имеют силу сокрушительную!В новой книге «Формула преступления» Антон Чиж в детективном жанре переосмысляет «Маленькие трагедии» Пушкина, разыгрывая каждый сюжет классика в декорациях Петербурга конца XIX века.
«Мертвый шар» – новое опасное дело чиновника петербургской полиции, харизматичного сыщика Родиона Ванзарова. Совсем молодой и житейски неопытный, на этот раз он должен погрузиться в водоворот смертельно опасных страстей: досконально узнать все секреты азартной игры в бильярд, изучить до мельчайших подробностей быт и нравы публичных домов Петербурга, пройти по самому краю порока, – как мертвый шар, зависший над лузой. Только тронь – упадет, и пиши пропало. И при этом не потерять собственное достоинство и не поступиться честью.Гибнут красивые женщины – соблазнительные, хитрые и рисковые, влюбленные в одного и того же мужчину.
«Смерть мужьям!» – это не призыв к действию, а новый неординарный роман талантливого автора Антона Чижа, открывающий целую серию книг о сыщике Родионе Ванзарове и его необыкновенных детективных способностях. На наш взгляд, появление этой книги очень своевременно: удивительно, но факт – сегодня, в цифровую эру, жанр «высокого» детектива вступил в эпоху ренессанса. Судите сами: весь читающий мир восторженно аплодирует феноменальному успеху Стига Ларссона, романы которого изданы многомиллионными тиражами на десятках языков.
Новый роман о приключениях молодого чиновника петербургской полиции Родиона Ванзарова и его друга – гениального эксперта-криминалиста Аполлона Лебедева Сердце настоящего рыцаря без страха и упрека может дрогнуть только под натиском красоты. Железная логика бессильно пасует перед магией женских чар, и неопровержимые факты отходят на второй план. В ходе расследований юный детектив Родион Ванзаров не раз приходил в смятение чувств. Этот факт простителен для молодого человека, поскольку ареной для новых преступлений стал первый в России конкурс красоты.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.