Трое в карантине и другие неприятности - [11]
Отказать горящим мужчинам Варвара не могла. И предъявила заставку смартфона.
– Какой приятный господин, – сказал профессор, вглядываясь в старинный снимок. – В вас заметны его черты… Глаза…
– Я знаю.
– Так кто же он, раскройте тайну! – почти взмолился коммиссарио.
– Самый великий сыщик императорской России. Служил в сыскной полиции Петербурга.
– Почту за честь узнать его имя.
– Его зовут Ванзаров, – сказала Варвара. – Родион Георгиевич Ванзаров.
Коммиссарио уже видел эту фамилию.
Раскрыв паспорт, лежавший перед ним, убедился: блондинку звали Варвара Ванзарова. Он только не мог знать, какое у нее еще и отчество…
Что сказать: блондинистые кудряшки взросли на крепких мозгах ее и предков. То ли еще покажут…
2 серия. Марта Яскол «Творческий почерк»
Одна овца, вторая овца, третья… семнадцатая… тридцать пятая… сорок шестая…
Чушь какая-то. Что за баран придумал считать овец, чтобы быстрее уснуть? Уснешь тут, если нервы натянуты, как струны. Вот-вот зазвенят. Обострившийся слух ловит каждый звук, каждый шорох…
Шорох?
Что-то зашуршало на балконе. Боже, там, кажется, кто-то крадется!
В луче света от фонаря мелькнул силуэт, по занавеске скользнула тень…
Со щелчком повернулась ручка балконной двери…
Почему не заколотила эту чертову дверь наглухо?! Душно ей, видите ли, было! Потерпела бы!
А теперь пришли за ней…
Закинув руки за голову, Кира лежала в постели и придирчиво изучала трещину на потолке. Изломы причудливо змеившейся линии напоминали Кире виражи ее собственной жизни. Еще недавно, каких-то три месяца назад, все складывалось наилучшим образом: Киру пригласили на роль Маши в «Чайку», постановку Экспериментального Театра Антрепризы, ЭТА.
Не избалованная вниманием продюсеров молодая актриса колебалась недолго.
Да, с чеховской «Чайкой» экспериментальная и рядом не стояла. Зато «современная трактовка», как беззастенчиво именовал свое детище режиссер и, по сути, владелец театра Борис Ревунов, предусматривала участие шести актеров и минимум реквизита.
То есть, была, по выражению того же Ревунова, весьма «мобильной».
К несказанной радости артистов Ревунову удалось пристроить их мобильную «Чайку» в гастрольный тур вкупе с еще несколькими экспериментальными театрами по Италии.
Всего две недели назад Кира гуляла по Пьяцца Маджоре и любовалась видами Болоньи с башни Гаризенда.
Однако сказку, которую напоминало начало гастролей, с каждым днем все больше омрачали слова «коронавирус», «пандемия», «карантин» и нарастающее чувство тревоги. Вскоре массовые мероприятия, включая театральные, запретили. Начали отменять один за другим плановые авиарейсы, в том числе и тот, которым артисты должны были вылететь домой. Реальной оказалась угроза зависнуть в чужой стране, охваченной пандемией неизвестной болезни.
Используя связи в консульстве, Ревунов забронировал для своей труппы места на вывозной рейс из Милана.
Пришлось хватать чемоданы и мчаться в аэропорт, чтобы успеть на отлетающий через два часа борт. Впрочем, спешка не помешала кое-кому из коллег Киры затариться в дьюти фри миланского аэропорта качественным спиртным. То, что самолет вместо Санкт-Петербурга приземлился в Саратове, никого особо не опечалило. Главное, что на Родине.
В аэропорту прибывших встретили полицейские в темно-синей форме и люди в белых халатах, масках и с термометрами.
Следующим сюрпризом стало то, что после соблюдения необходимых формальностей местных жителей с их рейса под подписку распустили по домам на самоизоляцию, а иногородних препроводили на обсервацию в несколько загородных санаториев.
Возвращение домой откладывалось в лучшем случае на две недели.
Так Кира с товарищами по искусству и несчастью очутилась в «Ивушке»…
– Просыпайтесь, завтрак! – раздалось в коридоре. В дверь Кириной комнаты постучали костяшками пальцев. – Забирайте, пока не остыло!
Кира и не заметила, как провалилась в сон. И вот, разбудили с утра пораньше…
Голос принадлежал пожилой медсестре тете Вале. Немногочисленный персонал санатория всячески избегал контактов с незваными гостями, считая их источниками заразы. Тетя Валя была одной из немногих, кто отваживался общаться с «понаехавшими».
– Спасибо, теть Валь, забираю, – откликнулась Кира, зевая и слезая с постели.
…Добровольно-принудительное заточение длилось шестой день. Превращенный в обсерватор санаторий оказался типовым, советской постройки, трехэтажным зданием с огнетушителями и фикусами в коридорах, отвратительной звукоизоляцией, деревянными скрипучими полами, телевизорами доплазменной эпохи. И без излишеств, в виде вай-фая и холодильников в комнатах.
Артистов поселили на третьем этаже, двери их комнат вели в коридор, упирающийся в просторный холл, окна выходили на длинный, опоясывающий торец здания балкон, разделенный узкими перегородками.
Трижды в день тетя Валя расставляла у дверей пакеты с немудреной едой. К вечернему пакету добавлялась пол-литровая бутылка негазированной воды.
В первый день обитателей обсерватора попытались запереть в комнатах на ключ.
Они бурно выразили протест: а вдруг пожар?! В окна прыгать? Лишнюю меру предосторожности отменили.
Чтобы взбодрить коллектив и не терять время попусту, карантин ведь рано или поздно закончится, Ревунов предложил репетировать «Пир во время чумы» из «Маленьких трагедий». Разумеется, «в современной трактовке».
В центре ретродетектива Антона Чижа вновь петербургский сыщик Родион Ванзаров. На этот раз он не просто раскрывает преступления, но и лавирует между прекрасной дамой – женой очень влиятельного человека – и спиритическим кружком. А его друг, гениальный криминалист Аполлон Лебедев, оказывается вовлечен в борьбу науки и лженауки и, выступая под знаменами истины, противостоит шарлатанам и мошенникам. Дело, которым занимаются Ванзаров и Лебедев, простое, но запутанное, и только благодаря выработанной сыщиком «психологике» удается вывести преступника на чистую воду.
Санкт-Петербург накануне Кровавого воскресенья. Сыщик Ванзаров, расследующий загадочное убийство девушки, и не подозревает, к каким последствиям приведут результаты сыска.
Бесстрашный и обаятельный сыщик петербургской полиции Родион Ванзаров и его верный друг-криминалист Аполлон Лебедев снова вместе выходят в благородный бой с галантной преступностью XIX века! В их распоряжении нет ни прослушивающих устройств, ни средств слежения, скоростные вертолеты не придут им на помощь и шпионский спутник из космоса не перехватит вражеский сигнал… им служат только их собственный ум и эрудиция, их физическая сила и верность профессии.Но порой эти качества имеют силу сокрушительную!В новой книге «Формула преступления» Антон Чиж в детективном жанре переосмысляет «Маленькие трагедии» Пушкина, разыгрывая каждый сюжет классика в декорациях Петербурга конца XIX века.
«Мертвый шар» – новое опасное дело чиновника петербургской полиции, харизматичного сыщика Родиона Ванзарова. Совсем молодой и житейски неопытный, на этот раз он должен погрузиться в водоворот смертельно опасных страстей: досконально узнать все секреты азартной игры в бильярд, изучить до мельчайших подробностей быт и нравы публичных домов Петербурга, пройти по самому краю порока, – как мертвый шар, зависший над лузой. Только тронь – упадет, и пиши пропало. И при этом не потерять собственное достоинство и не поступиться честью.Гибнут красивые женщины – соблазнительные, хитрые и рисковые, влюбленные в одного и того же мужчину.
«Смерть мужьям!» – это не призыв к действию, а новый неординарный роман талантливого автора Антона Чижа, открывающий целую серию книг о сыщике Родионе Ванзарове и его необыкновенных детективных способностях. На наш взгляд, появление этой книги очень своевременно: удивительно, но факт – сегодня, в цифровую эру, жанр «высокого» детектива вступил в эпоху ренессанса. Судите сами: весь читающий мир восторженно аплодирует феноменальному успеху Стига Ларссона, романы которого изданы многомиллионными тиражами на десятках языков.
Новый роман о приключениях молодого чиновника петербургской полиции Родиона Ванзарова и его друга – гениального эксперта-криминалиста Аполлона Лебедева Сердце настоящего рыцаря без страха и упрека может дрогнуть только под натиском красоты. Железная логика бессильно пасует перед магией женских чар, и неопровержимые факты отходят на второй план. В ходе расследований юный детектив Родион Ванзаров не раз приходил в смятение чувств. Этот факт простителен для молодого человека, поскольку ареной для новых преступлений стал первый в России конкурс красоты.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.