Трое против ведьмы - [29]

Элдвин не очень-то ей поверил. А как же браслет на ноге у Агдалины? Может, надо все же его упомянуть? Но по здравом размышлении кот решил промолчать. Поймаешь Скайлар на лжи, а она возьмет и ответит тем же.

– Боюсь, у нас не осталось другого выбора, кроме как отправиться к Морскому Оракулу, – вздохнула Скайлар. – Путь туда долгий и опасный, но я не представляю, кто еще достаточно зорок, чтобы сказать, где нам искать наших верных.

– Ну-у, есть и кое-кто поближе, – нехотя пробурчал Гилберт. – Только я его боюсь даже больше, чем Агдалины!

Элдвин со Скайлар уставились на него.

– Это мой папа…

9 Древесные лягушки Даку

Оказалось, что Гилберт ничуть не преувеличивает. Он и в самом деле жутко боялся своего папы! Всю дорогу от Сорных пустошей до безымянных болот, через которые они шли теперь, Элдвину со Скайлар пришлось слушать о том, как требовательный папа всю жизнь критиковал сына. Начиная с того, что у Гилберта-головастика были слишком неровные жабры. Гилберт рассказал им, что все родители древесных лягушат, воспитанных на болотах Даку, питали большие надежды насчет своих малышей, но его родной папа, вождь клана и главный провидец, всегда ждал от сына только лучшего.

– Я все время из-за него чувствовал себя виноватым! – жаловался Гилберт. – Мало того, он бранил меня даже за то, чего я еще не сделал!

– Ага, ясно. Не очень-то здорово, когда твой отец может заглядывать в будущее, – заметил Элдвин.

– Да, Гилберт, это, конечно, ужасно. Я понимаю, почему тебе не хочется туда возвращаться, – сочувственно покивала Скайлар. И тут же спросила как ни в чем не бывало: – Так скоро ли мы туда дойдем?

Гилберт скривился и съежился от страха.

– И не надо на меня так смотреть! Если твой отец и впрямь так мудр, как ты рассказываешь, возможно, у нас есть шанс спасти Далтона, Джека и Марианну! – отчеканила Скайлар.

– Да знаю я, знаю, – забормотал Гилберт. – Ты права.

Солнце катилось к горизонту, день сменялся вечером, а фамильяры все шагали и шагали вперед. Почва под ногами с каждым шагом становилась все более сырой. Элдвин шел все медленнее. Он просто не мог идти быстрее: лапки вязли в жирной, вонючей грязи. Кот не раз проваливался по брюхо в торфяные ямы. В общем, сделалось ясно, что они уже на болотах.

– Дом, милый дом! – пропел Гилберт с неподдельной вроде бы ностальгией, с удовольствием вдыхая аромат болотной тины и сырости.

Вокруг фамильяров закружились тучи комаров. Гилберт непрерывно лакомился ими, а вот Элдвину никак не удавалось от них отмахаться, и вскоре он был весь искусан, особенно сзади.

Вскоре мутная вода сделалась такой глубокой, что Гилберту, Элдвину и Скайлар пришлось вскарабкаться на плавучее бревно. Фамильяры проплыли мимо тинных лиан и четырех хамелеоновых крабов, которые строили плотину из веток. Элдвин помнил этих волшебных крабов по своему краткому пребыванию в лавке фамильяров. Бревно двигалось все дальше, в сторону двух кипарисов, которые, по словам Гилберта, обозначали вход в лягушачью деревню, где он когда-то жил.

– Мы с братьями и сестрами, бывало, играли там в прятки! – Гилберт указывал на топь под деревьями. – Они меня никогда не могли найти! Хотя, разумеется, теперь, когда я об этом думаю, мне кажется, что они особенно и не искали…

– А что, у тебя много братьев и сестер? – спросил Элдвин.

– Да нет, у нас-то семья небольшая. Нас всего шестьдесят два.

Когда они подплыли вплотную к кипарисовой арке, встречающей посетителей Даку, из-под нависающих лиан вылетели две узкие лодочки. Каждой лодочкой управляла пара лягушек, которые отталкивались бамбуковыми копьями.

– Они же нам ничего не сделают? – спросил Элдвин, опасливо приглядываясь к вооруженным земноводным.

– Конечно ничего! Что ты, Элдвин, это же мои сородичи! – улыбнулся Гилберт. Не успел он договорить, как одна из лягушек метнула бамбуковое копье прямо в фамильяров.

Элдвин поспешил увернуться, едва не спихнув с бревна Скайлар с Гилбертом.

– И это, по-твоему, «ничего»? – упрекнул он Гилберта. – А по-моему, это что-то!

Но Гилберт указал назад, и Элдвин, обернувшись, увидел, что копье убило водяную змею, которая как раз пыталась заползти на их бревно.

– Ой, ладно, забудь, что я это сказал! Мне просто не нравится, когда в меня швыряются всякими острыми штуками, только и всего.

Управляемые лягушками лодочки подплыли и встали по обе стороны бревна.

– Вы извините, что мы вас напугали, – заговорила одна из лягушек, – но, понимаете ли, эти змеи очень ядовитые. По-моему, она собиралась проглотить ту красавицу целиком!

– Спасибо, что спасли мне жизнь! – прочирикала Скайлар.

– Да не тебя, – ответила лягушка. – А ту, мохнатенькую!

Элдвин не сразу сообразил, что лягушка говорит о нем.

– Вообще-то, я не девочка!

– А-а! – протянула лягушка, которую он явно не убедил. – Вы, кошки, все на одну морду…

– Как бы то ни было – с возвращением, Гилберт! – вмешалась вторая лягушка. – Мы ожидали тебя!

– Ну конечно! – кивнул Гилберт, ничуть не удивившись.

Их провели под кипарисовую арку, и они очутились в деревне. Деревня состояла не из домиков и улиц, а из деревьев и листьев кувшинок. Миновав поворот, Элдвин даже грести перестал: он увидел сотни лягушек, висящих на тростниках, прыгающих с ветки на ветку, плавающих в мутной воде. Со всех сторон слышалось кваканье, шумное, но на удивление мелодичное. Лягушки из Даку выглядели невероятно ловкими и сильными. По сравнению с ними Гилберт казался ленивым и неуклюжим.