Трое против ведьмы - [31]
– А это что? – спросил Элдвин.
– Это шесты доблести, – объяснил Гилберт. – Когда кому-нибудь из древесных лягушек удается заслужить уважение деревенского старосты – моего отца, – его знак вырезают на бамбуковом шесте и устанавливают этот шест тут, возле Бочага.
– А твой где? – спросил Элдвин.
– Моего тут пока нет…
Гилберт набрал побольше воздуху, расправил плечи и зашагал вперед сквозь лес шестов доблести. Элдвин со Скайлар шли следом. По ту сторону леса оказался прудик со стоячей водой. Над прудиком мирно кружили светлячки, так что вся вода была располосована светящимися росчерками. На другом берегу прудика сидел и медитировал пожилой древесный лягух. Он выглядел точь-в-точь как Гилберт и все его братья, только был намного старше, и на спине у него красовалась черная ромбовидная отметина.
– Здравствуй, отец! – робко заговорил Гилберт.
Отец Гилберта вздохнул:
– А я уж думал, ты так и состаришься в лавке волшебных питомцев! До сих пор не верится, что та юная волшебница выбрала в фамильяры именно тебя!
– Ну, может быть, она увидела во мне что-то особенное, – смиренно произнес Гилберт.
– Я ведь уже дедушка. Крохотные головастики плавают в болоте. Им всего несколько дней, но они уже умеют предсказывать погоду! – насмешливо заметил папа Гилберта. – А ты… ты не способен предсказать бурю, даже когда ливень уже хлещет тебе на голову!
Элдвину сделалось очень жалко Гилберта. У него, конечно, ничего похожего в жизни не происходило, но уж наверное, если отец вот так вот бранит тебя при друзьях, это убивает всякую уверенность в себе. Элдвин хотел было сказать злобному старому лягуху, чтобы тот заткнулся, но потом счел за лучшее промолчать.
– Знаешь, пап, жизнь все-таки состоит не только из прозревания прошлого и предсказания будущего! – возразил Гилберт, боясь смотреть в глаза отцу. – Надо жить настоящим и радоваться тому, что есть.
– Это кто тебе такую ерунду в голову-то вбил?!
– Марианна! Она самая умная из всех, кого я знаю! – гордо ответил Гилберт и обернулся к Скайлар. – Ты только не обижайся…
– А я-то надеялся, ты наконец повзрослел! – воскликнул папа Гилберта, глубоко разочарованный. – Но я не уверен, что ты вообще когда-нибудь научишься быть как мы.
Элдвин подумал, что, возможно, сиротой быть не так уж и плохо…
Гилберт, похоже, готов был кинуться обратно, туда, откуда они пришли. Но когда он повернулся, Скайлар положила крыло ему на плечо и кашлянула.
– Ты ничего не забыл? – тихо напомнила она.
– Ах да! – сказал лягух и снова обернулся к отцу. – Пап, нам нужна твоя помощь. Наших верных похитила королева Лоранелла, и мы не знаем, где их искать.
Отец Гилберта посмотрел на сына так, словно пытался заглянуть ему в самую душу.
– Дай мне пару минут на то, чтобы взбаламутить воду.
Папа Гилберта взял лежащую рядом палочку и принялся выписывать ею круги на стоячей воде. На поверхности тотчас замелькали какие-то картинки, но они сменялись слишком быстро, так что Элдвин ничего не понял. Потом ему попалась на глаза картина, задержавшаяся дольше прочих: Джек, Марианна и Далтон стояли прикованными у той же стены, что и в видении Гилберта, только на этот раз напротив них стояла королева Лоранелла. Она метала в Джека молнии, срывавшиеся с кончиков ее пальцев, но, соприкоснувшись с защитным полем, молнии шипели и угасали. А потом образ исчез так же стремительно, как появился, сменившись другими картинками. Элдвин почувствовал в горле ком – как комок шерсти, только больше. Джеку грозит опасность, а он ничего не может сделать!
Папа Гилберта продолжал пристально вглядываться в пруд. Мелькающие образы отражались у него в глазах. Из воды послышался хор голосов – слова смешивались и переплетались. Потом поверхность воды снова сделалась неподвижна: видение окончилось.
– Их держат в темнице Погребенного Дворца, – проговорил папа Гилберта властным и невыразительным тоном.
– Ой, спасибо вам большое! – пискнула Скайлар. – Даже не знаю, как мы сможем вас отблагодарить!
– Однако на пути стоит страж, – продолжал старый лягух. – Путь в подземелье стережет семиглавая Мукретская гидра. Если хотите пройти внутрь живыми и невредимыми, вам придется усыпить эту тварь специальным порошком, который умеет изготовлять только Горный Алхимик.
Элдвин украдкой покосился на Скайлар и Гилберта. Гилберт напуган словами отца – это понятно и совсем не удивительно. Но и Скайлар смотрит в пустоту таким же встревоженным взглядом. Похоже, подвиг и впрямь предстоит нешуточный. Спасение верных сейчас казалось более непосильным делом, чем когда бы то ни было…
– Все, ступайте, – сказал папа Гилберта. – Больше вода мне ничего открыть не хочет. Чем все кончится – зависит только от вас троих.
И с этими словами старый лягух повернулся к троице спиной и снова погрузился в медитацию, даже не попрощавшись с Гилбертом. Элдвин видел, что Гилберт обиделся, но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы мирить отца с сыном.
И вот Элдвин, Скайлар и Гилберт оставили Бочаг и пошли назад через деревню.
– Я понимаю, как тебе было тяжело, – вздохнула Скайлар, – но это было необходимо!
Элдвин хлопнул товарища по спине:
