«Трое на качелях» и другие пьесы - [16]
. Что почему?
Капитан. Почему он не наделал мерзостей, какие натворил Гитлер.
Промышленник. Ну и почему?
Капитан. Потому что ваш «некто» сделал его другим… из другого теста.
Промышленник. Он меня доконает!
Капитан. Чем? Неужели это так трудно понять?
Промышленник. Вас послушать, так долой все законы, суды, ответственность! Убьешь жену и говоришь: «я не виноват, меня таким сотворили!» Вот вы скажите, если в вашей армии солдат заедет кулаком в физиономию полковнику, что случится? Проглотят и посочувствуют солдату: бедняжка, он же не виноват, его таким создали? Или… что там у вас полагается за такое?
Капитан. Полевой суд, тюрьма, а может, и расстрел.
Промышленник. Разве можно расстреливать невиновного?
Капитан. Но это же совсем другое дело! Армейский полковник это вам никакой-то ваш «некто»! Полковник не несет никакой ответственности за то, каким сотворен каждый солдат. И армия тоже. Поэтому, если солдат заедет мне кулаком в нос, и скажет: «знаете, я так сотворен», я ему отвечу: «замечательно, а я сотворен иначе», и прикажу поставить его к стенке.
Промышленник. Но это же!..
Капитан. Это ничья. Один-один, и мяч на центр поля.
Промышленник. Нет, я его не вынесу!
Профессор. А, согласитесь, забавная аргументация.
Капитан. А этому вашему «некто», дорогой синьор, можно сказать не только: «знаешь, я таким создан», а еще и добавить: «это ты меня таким сотворил». Интересно, что он на это ответит.
Промышленник (задумавшись). Что ответит?
Капитан. Да ничего он не ответит. Нечего ему отвечать. На такое нет ответа. Он конечно всемогущий, совершенный, добрый, всеведущий и, бог знает, какой еще! Он создал твердь и небеса, с которых без его воли не упадет ни один листик… Значит, если кто-то на земле убьет свою жену, кто виноват? Листик, не туда упавший? А листики кто бросает?
Пауза.
Профессор. Стоп, стоп, стоп! Куда-то вас не туда понесло… Здесь вы немного преувеличиваете… Я бы, например, поискал другую аргументацию… более соответствующую…
Капитан. Не вижу необходимости.
Профессор. Э, нет, простите. Да, вы правы, каждый из нас сотворен по-своему, но вы же не будете отрицать, что в тех обстоятельствах, в которых мы родились и существуем, каждый из нас имеет определенные возможности выбора – стать тем или иным. Вот, к примеру, этот синьор, он промышленник, и, наверняка, как все промышленники химичит с налогами…
Промышленник (возмущенно). Я химичу?!
Профессор. Неужели платите всё?
Промышленник. Разумеется!
Профессор. Неужели, всё?
Капитан. До последнего евро?!
Промышленник. Ну… Не всегда.
Профессор. А если бы у вас было желание… платить полностью, ничего не утаивая?
Промышленник. Тогда, конечно.
Профессор. И что вас от этого удерживает? Что-то, что сильнее вас? Что-то непреодолимое?
Промышленник. Не знаю… Нет…
Профессор. И это при том, что вам хорошо известно: уклоняться от налогов – себе дороже. Заплатил, и спишь спокойно!
Промышленник. Ну… в общем… да. Спорить не буду.
Профессор. Что и требовалось доказать! Если кто-то не платит налоги, то в этом виноват ни «некто», а исключительно тот, кто не платит.
Промышленник. К вашему сведению, я с большой охотой платил бы налоги, если бы, во-первых: их платили все, а во-вторых: если бы наше дорогое государство не тратило их, черт знает, на что! Признаю, я действительно стараюсь… минимизировать свои налоги. Но у меня никогда язык не повернулся бы обвинить в этом кого-то, кроме себя самого. На этом всё. У меня нет желания обсуждать дальше эту тему. (Берет со стойки толстенный том телефонной книги Сингапура и усаживается в кресло).
Капитан. Не понимаю, что вас так задело… Такое впечатление, что я вас чем-то смертельно обидел… Если так, пардон!
Профессор (после паузы). Я, признаться, тоже не плачу ни евро налогов с моих частных уроков. Хотя порой зарабатываю ими довольно прилично.
Капитан. Это понятно! Известная троица «Три П»!
Профессор. Три П?
Капитан. Попы, профессора и проститутки! Ха-ха-ха! Надеюсь, хоть вы не обиделись.
Профессор. А на что тут обижаться…
Капитан. Ну… казарменный юмор и все такое…
Профессор. Хотя, должен признать, что я мог бы прекрасно платить все налоги.
Капитан. И куда она у вас подевалась?
Профессор. Откуда мне знать? Вероятно, вся уходит на заботу о моей семье.
Капитан. Это вы так сильно заботитесь о семейных интересах?
Профессор. Что поделать? У меня такой характер!
Капитан. А вы не пробовали его менять?
Профессор. Зачем? Раз уж я таким создан, то…
Капитан. Ага! Вы таким созданы! Если бы у вас был другой характер, вы меньше бы пеклись о своих интересах, и у вас была бы достаточно силы воли, чтобы платить налоги! Но в таком случае, вы были бы совсем другим человеком и этот наш разговор никогда бы не состоялся!
Профессор разводит руками, не найдя, что возразить.
Промышленник (отрываясь от чтения телефонной книги). Значит, по-вашему, что ни сделай, все правильно, все хорошо?
Капитан (напевая). Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо-о-о!
Промышленник. От ваших нравоучений профессор не изменится в лучшую сторону.
Капитан. Я на это и не рассчитываю. Если бы такое было возможно, он стал бы просто другим.
Промышленник
«Просторное помещение, похожее на элегантный салон роскошной фирмы, гостиничный холл или нечто подобное. В глубине помещения широкое окно, выходящее на город. Кресла, бар-холодильник, удачно отделанный под интерьер, столик с журналами, служебная конторка или стойка – чье-то рабочее место. Три входных двери: одна боковая справа, другая боковая слева, третья – воображаемая, расположена на просцениуме и обращена к зрительному залу. Четвертая, которую тоже хорошо видно публике, ведет в ванную комнату с туалетом.
Открывается номер небольшим романом итальянского писателя, театроведа и музыкального критика Луиджи Лунари (1934) «Маэстро и другие» в переводе Валерия Николаева. Главный режиссер знаменитого миланского театра, мэтр и баловень славы, узнает, что технический персонал его театра ставит на досуге своими силами ту же пьесу, что снискала некогда успех ему самому. Уязвленное самолюбие, ревность и проч. тотчас дают о себе знать. Некоторое сходство с «Театральным романом» Булгакова, видимо, объясняется родством закулисной атмосферы на всех широтах.