Трое для одного - [53]
В этом грёбанном городе мне уже не за что уцепиться.
Хоть бы одно неравнодушное “Здравствуйте!” или там “Как ты?”…
Время летит. Дни – точно спицы в ободе чёртовой колесницы.
Жду, а судьба раздаёт, ухмыляясь, мразям краплёные карты…
Морган слышал эту песню раз триста, и но в каждое исполнение Кэндл импровизировала, сочиняя что-то вдобавок, и по новым строкам можно было угадать, что достало её на сей раз. Он попытался вспомнить, на каких “мразей” жаловалась она недавно, когда услышал вдруг сдавленный всхлип.
Шасс-Маре зажимала себе рот ладонью, а глаза у неё горели так ярко, что больно было смотреть.
– Ты чего? – спросил он ошарашенно. Только-только затвердевшая картина мира опять расплылась сырыми шматками глины. – Эй?
– Заткнись, – процедила она сквозь зубы. – Просто заткнись. Что бы ты понимал…
Что Морган умел хорошо, так это чувствовать момент.
– Не понимаю, – тихо согласился он, а затем перелез через стойку, едва не столкнув чашку из-под кофе на пол, и обнял Шасс-Маре со спины, выцеловывая шею и пытаясь распустить корсет.
Кэндл пела, как будто вокруг был стадион, который пел с ней в унисон. По лицу у неё текли то ли слёзы, то ли пот.
…А Шасс-Маре совершенно не умела целоваться. Или просто не любила.
Следующий день прошёл как в лихорадке. Кэндл в мэрию не явилась вовсе – позвонила около двенадцати и сообщила, что заболела, а потом отключила телефон. Оакленд явно что-то начал подозревать, особенно после того, как заметил на шее и на запястьях у Моргана характерные красноватые пятна, однако помалкивал.
– Трудный период, э? – сочувственно поинтересовался он, когда тишина за обедом стала неприлично давящей, и принялся уж слишком тщательно протирать очки.
– Вроде того, – улыбнулся Морган, перекатывая между большим и указательным пальцем смятую в комок бумажку.
После бессонной ночи ощущения были ирреально-яркими. Каждое случайное прикосновение отдавалось где-то глубоко в нервах. Тихая клавиатура стрекотала, как цикады в жару; клавиши, гротескно выпуклые и шершавые, прыгали навстречу движению и лупили по кончикам пальцев. Искусственный, холодный белый свет резал глаза, словно прямо в лицо дул ветер из пустыни. Обычный кофе из “Томато” расцветал на языке таким богатством вкусов, от насыщенно-шоколадного до затхло-земляного, что впору заподозрить галлюцинации.
С людьми было ещё хуже.
Каждая человеческая фигура сияла или, наоборот, представала сгустком мрака. Эти свет и тьма имели разную степень интенсивности и окраску, точно по-разному обработанные фотографии, вклеенные в один коллаж.
“Я схожу с ума, – думал Морган, механически перебирая бумаги в папке. Заголовки документов ускользали от сознания. – Я схожу с ума, но почему-то не боюсь”.
Без пятнадцати шесть он сбежал из офиса, оставив дела на Оакленда. Сперва долго ездил по тёмным улицам, в глубине души надеясь увидеть краем глаза разноцветные искры Чи. Попытался даже переехать мост и вырулить к заброшенному госпиталю, где встретил тени в последний раз, но так и не сумел: драный, злющий кот светло-палевого окраса выскочил вдруг на середину дороги и начал бросаться под колёса. Глядя на него, Морган ощутил вдруг приступ иррационального беспокойства, против всех правил развернулся по тротуару и поехал обратно к центру.
Как-то само собой получилось, что путь лежал мимо дома Кэндл.
В окнах на третьем этаже горел приглушённый свет.
“Втянул её в неприятности и бросил. Идиот”.
От укола совести Морган словно протрезвел. То, что происходило накануне, распалось на две неравные части – сначала ворох пугающей информации от Шасс-Маре и собственные идиотские действия потом.
Слишком это было похоже на попытку бегства от того, что он узнал. Разрывы и расколы, триада городов, мрак и ужас…
“Мне просто не хватает того, с кем можно поговорить обо всём. Не хватает… напарника?”
Мысль немного пугала.
Поколебавшись недолго, Морган поднялся по лестнице и замер у двери. Сквозь неё доносились гитарные переборы, и тянуло через щели слабым запахом дыма от ароматических палочек: иланг-иланг, пачули и ещё что-то сладкое, терпкое, отдалённо знакомое.
Он прислушался.
Кэндл пела – блюзово и удивительно чисто, но не старые заезженные песни, а нечто новое.
– Может, всё не так плохо, – пробормотал Морган, упираясь лбом в обшивку двери. Лихорадочная острота чувств постепенно угасала. – Может быть…
Но на кнопку звонка он так и не нажал.
А в среду Кэндл вышла на работу, как обычно – язвительная, буйная, вездесущая.
Глава IХ
– Привет, балбес! Чего прячешься от любимой сестры, а?
Морган отвёл трубку от уха, чтоб не оглохнуть, и виновато посмотрел на Оакленда. Тот лишь понимающе махнул рукой – семья так семья.
– Привет, Сэм. Я не скрываюсь, просто на приёме был. У тебя срочное что-то?
– Разумеется, да! – фыркнула трубка. – Я хочу тебя на ужин. Вместе с коробкой пирожных.
– Целый я, а потом ещё и сладкое? А ты не лопнешь? – коварным голосом поинтересовался Морган, переждал хихиканье и продолжил: – Так ты по делам звонишь?
– Да нет, – легкомысленно отозвалась Саманта. – Просто не виделись давно. Ну, ещё хочу узнать, что ты будешь дарить маме, чтоб не получилось, как в прошлом году.
Когда фейри живут рядом с людьми, то чудеса на улицах встречаются чаще, чем кэбы. То влюбится какой-нибудь честный малый в крылатую девицу, то клуракан спьяну устроит розыгрыш… Хорошо, что в Дублине есть детективное агентство, которое работает не только для простых смертных, но и для волшебного народца – «Тимьян и Клевер». Там вас встретят Айвор – изворотливый колдун-фейри, и Киллиан О’Флаэрти – сыщик, джентльмен и просто хороший парень. Вместе они могут распутать любое дело! Вот только разбираться с собственным прошлым куда сложнее, чем решать чужие проблемы. …а вдали уже набирает ход машина войны – чудовищная, громыхающая металлом.
Родиться кимортом, повелителем энергии морт — это и благословение, и проклятие. Киморты не стареют, с каждым годом становятся лишь могущественнее… Но, в отличие от людей, не владеют искусством забывать. И со временем груз памяти и силы становится таким тяжким, что рассудок не выдерживает — и киморт превращается в угрозу для мира. В незапамятные времена появился естественный механизм выживания — сброс, иначе называемый «порогом морт». Достигая трехсотлетия, каждый киморт словно переступает невидимую черту — и за его спиной встает Спутник, отделившаяся часть личности, которая забирает память, чувства, привычки… и почти всю силу.
Записано со слов Валентина Р. примерно в ХII веке, однако постепенно легенда обросла анахроническими подробностями, и сейчас доподлинно установить точное время невозможно…
Добро пожаловать в Великую Аксонскую Империю!Здесь по улицам все еще раскатывают и кэбы, и омнибусы, но под славным городом Бромли уже шумит метро. Здесь в переулке можно встретить бродячую гадалку или графиню, а если не повезет — получить ножом в бок. Здесь проходит рубеж веков — и за эпохой лошадей наступает эпоха паровозов, а следом уже спешат, подгоняя прогресс нетерпеливыми гудками, первые электромобили.Здесь леди Виржиния-Энн пригласит вас в свою кофейню «Старое гнездо» на чашечку превосходного кофе — если, конечно, вам повезет.Детектив и мистика, старый век и новый, ужасные преступления и блеск высшего света — все это Кофейные Истории!Заходите на чашечку кофе!…Леди Виржиния, графиня Эверсан-Валтер, возвращается в Бромли после долгого путешествия по материку.
У нее есть ключ от любой двери, но нет желания их открывать. Она может рассмешить любого, но сама не любит смеяться. Вокруг нее много людей, но они не могут прогнать ее одиночество. Говорят, она безумна. Да и сама она почти уверена в этом… Познакомьтесь — Лале Опал, шут Ее величества.
Добро пожаловать в Великую Аксонскую Империю! Здесь по улицам славного города Бромли все еще раскатывают кебы и омнибусы, но под землей уже шумит метро. Здесь в переулке можно встретить бродячую гадалку – или благородную графиню, а если отвернется удача – получить ножом в бок. Здесь проходит рубеж веков и за эпохой лошадей наступает век паровозов, а следом уже спешат, подгоняя прогресс нетерпеливыми гудками, первые электромобили. А в сердце города гостеприимно распахнула двери самая желанная кофейня столицы – «Старое гнездо», только вот ее хозяйке сейчас не до светских развлечений.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)