Триумф броненосцев. До последнего вымпела - [65]

  - Выпускай арестанта, - рявкнул дежурному лейтенант ещё на подходе к 'узилищу'.

  - Так ведь, вашбродь, сам старшой наказал... - попытался повозражать матрос, приставленный к 'карцеру'.

  - Открывай, говорю! - агрессивно продолжил старший артиллерист. - Перед стршим офицером я сам в ответе буду. Ну!..

  - Так ведь бумага нужна... Меня ведь на пост ставили, ваше благородие, - много раз говорено, что даже сам государь меня с поста снять не может... Только командир, старшой или вахтенный начальник. Извиняйте на том, но дверь я не отопру.

  - Дурак! - не выдержал Черкасов. - Это при обычном несении службы. А сейчас бой начинается. Открывай - некогда мне за бумажками к командиру и старшему офицеру бегать. А потом сам марш сдавать винтовку и шуруй по боевому расписанию. Быстро открывай!

   Артур крыл себя всевозможными нецензурными словами из обоих известных ему языков: сам не понимал, зачем напился. Да и 'напился' это состояние было назвать нельзя - на ногах стоял, язык не заплетался. Что там будет с чуть менее поллитры молодому и здоровому организму...

   Главное, что ведь и повода-то не было - просто захотелось. Захотелось обжечь пищевод хлебным вином и закусить чем-нибудь солёненьким или жирным.

   Договорился с баталёром Лиепиньшем (почти земляк, но цену за водку и банку тушёнки заломил в два раза большую, чем были во Владивостоке)...

   Ну и огрел всё это дело в одиночку, втихаря...

   Всё бы ничего, но старшой потом по пути попался и учуял. И в карцер определил моментально. Причём даже не ругался матерно: зло и спокойно, наградив комендора несколькими весьма нелицеприятными, но отнюдь не матерными эпитетами, сдал на руки старшему боцману, а тот уже сопроводил Вилката в карцер.

   И потянулось время. Ой, как потянулось! Полная темнота и вообще никаких ориентиров: Минута прошла? Полчаса? Час? Два?..

   И воды не дали. А очень хотелось. Очень. Язык, при каждой попытке сглотнуть слюну, царапал глотку как наждаком. И даже без всяких попыток сглатывать царапал. Да и слюны практически не было - рот иссушило как в пустыне, в которой Артур, конечно, никогда не бывал, но некое представление о жизни в ней уже успел получить.

   Но главной причиной 'растрёпанных чувств' комендора, были даже не физические страдания: чертовски хотелось поквитаться с японцами за 'Ослябю' в предстоящем бою.

   Наводчик правого орудия носовой башни 'Пересвета' уже успел проклясть свою пьянку и себя самого уже в стодвадцатый раз, когда дверь распахнулась:

  - Выходи, чёртова перечница!

   Жмурясь от яркого света, Артур выбрался из своего узилища. Перед Вилкатом стоял сам старший артиллерист броненосца.

  - А ну дыхни, гадёныш! - неласково бросил Черкасов. И тут же сморщился от 'выхлопа', который не преминул направить в его сторону наводчик.

   Хотя терпимо...

  - Орудие наводить сможешь?

  - Не извольте беспокоиться, ваше благородие! - встрепенулся Артур. - Всё в лучшем виде сделаю! Только...

  - Что ещё?

  - Воды бы...

  - В башне попьёшь. Марш по боевому расписанию!

  Как начинать сражение? - адмирал Того колебался: это ведь не та ситуация, что была при Цусиме - если при встречных курсах начать разворачиваться ввиду противника, над которым практически не имеешь превосходства в скорости, то либо просто подставишь свой флагман под сосредоточенный артиллерийский удар всего вражеского отряда, либо сам окажешься в роли догоняющего и рискуешь получить тот самый 'кроссинг Т', который так 'сладок' для ставящего эту 'палочку над буквой', и так опасен для того, кому её ставят.

   Или скоротечный бой на контркурсах, а потом догоняй противника несколько часов, чтобы в результате тебе сделают опять же 'кроссинг'...

   Но нужно решаться - эскадры сближались на двадцативосьмиузловой скорости. Огонь, как ни странно, первыми открыли крейсера Катаоки, причём достаточно результативно. Небывало результативно: нащупав дистанцию своими скорострелками, кто-то из них умудрился засадить свой почти тринадцатидюймовый снаряд в 'Орла'. Был отчётливо виден взрыв на русском броненосце, и, последовавший за этим пожар в его средней части.

   Пока на встречных, - решил японский адмирал, - а там развернёмся...

  - Японцы легли на контркурс, Роберт Николаевич, - махнул биноклем в сторону противника Шведе.

  - Вижу. Какая дистанция?

  - Пятьдесят кабельтовых до головного, - немедленно отозвался лейтенант Гирс, являвшийся теперь старшим артиллерийским офицером броненосца, - когда 'Сикисима' выйдет на траверз, будет около сорока пяти.

  - Тогда открывайте пристрелку. Пора уже поблагодарить япошат ответным подарком, за ту дурынду, которой в нас залепили. Сторицей поблагодарить...

   Буквально через минуту левая носовая шестидюймовая башня 'Орла' загрохала выстрелами в направлении кораблей Того и Катаоки.

   Пристрелка на встречном курсе - дело сложное, а уж стрельба на нём... Корабли разносит на встречных направлениях со скоростью железнодорожного экспресса, соответственно и расстояние меняется... Нет, если легли на параллельные курсы, тогда, в основном, проблема с наведением по горизонту, дистанция меняется не очень серьёзно. Но всё равно меняется. В общем, самый низкий процент попаданий при таком варианте ведения боя. Но не молчать же в ответ на стрельбу противника - получив данные после пристрелки, ответили всем отрядом.