Триумф броненосцев. До последнего вымпела - [66]
- Не рискнули япошки поближе подойти, - ехидно заметил кавторанг Семёнов, - боятся, чтобы мы им 'горячих' не накидали.
- Так Того совсем не дурак, - с лёгким недоумением отозвался Вирен, - прекрасно понимает, что на малых или даже средних дистанциях мы, при таком положении, запросто ему 'хвост обрежем'. Он, если мне не изменяет память, и в июльском бою себе такой наглости не позволял, хотя тоже начинали на встречных. А теперь, после Цусимы, Зиновий Петрович, дай Бог ему здоровья, вроде научил японского командующего относиться к нам с уважением.
И... Пройдёмте в боевую рубку, господа.
Исполняющий обязанности комфлота, слегка стеснялся отдать подобный приказ, но он всё-таки уже был не отчаянным мичманом, и не бесшабашным лейтенантом - предыдущие сражения научили, что показушное бравирование ни к чему хорошему не приводит. Случайное попадание может вывести из строя всё управление эскадрой. А этого сейчас категорически не хотелось.
Японцы, как и ожидалось, даже в этом скоротечном эпизоде боя, били почти исключительно по 'Орлу', разве что, когда по нему стрелять оказывалось совсем уже неудобно, переносили огонь на какой-то другой русский броненосец. В результате флагман получил два попадания двенадцатидюймовыми снарядами, три восьмидюймовыми и восемь калибром в шесть дюймов. Терпимо.
В 'Бородино' и 'Победу' попало по пять-шесть подарков среднего калибра, а 'Пересвет' вообще не получил ни одного попадания.
Отряд Энквиста вообще держался южнее, и в данном столкновении не участвовал. 'Кассаги' и 'Читосе' тоже отходили к своим главным силам, и практически не стреляли, а те несколько выстрелов, что было сделано, оказались безрезультатными.
Японцам досталось сильнее: только 'Сикисиме' влепили пять снарядов крупного калибра, и это не считая града шестидюймовых... 'Адзума' 'отделалась лёгким испугом' в виде трёх пробоин в небронированном борте, а вот 'Якумо' от души 'приласкал' 'Пересвет'. Уже 'в разлуку'...
- Глаза бы мои на тебя не смотрели! - мичман Поливанов, командовавший носовой башней броненосца, весьма неласково встретил вернувшегося из карцера Вилката. - Виноват, вашбродь! Бес попутал! - смущённо переминался с ноги на ногу комендор, глядя на офицера глазами нашкодившего щенка.
- Марш к пушке! Фу! И не дыши в мою сторону, когда мимо проходишь! - мичман не постеснялся отвесить матросу подзатыльник, от которого у того слетела бескозырка.
- Ваше благородие! - обернулся к командиру башни наводчик. - Дозвольте воды! Я ведь в карцере два часа... Имейте божью милость! Хоть ещё раз по роже врежьте, но попить разрешите.
- Иди, хлебай, скотина похмельная. Но чтобы из своего орудия потом прямо в адмирала японского попал, понял?
Артур временно потерял дар речи, хлебая и хлебая из кружки.
Жизнь и сознание постепенно возвращались в тело наводчика...
- Не извольте беспокоиться, вашбродь - если и не адмирала, то его адъютанта точно подстрелю! - отдышавшись отрапортовал Вилкат. - Можно ещё кружечку?
- Перебьёшься, - уже добродушно отозвался Поливанов, - а то через десять минут тебя в гальюн потянет. На место!
- Есть! - а что ещё может ответить матрос?
Четверть часа ожидания в кресле, прильнув к прицелу. В казённике пушки ждёт 'пинка' снаряд весом почти в четверть тонны. Стоящий таких денег, что крестьянская семья, могла бы прожить на них года полтора совершенно безбедно... Но стрелять пока нельзя - пристрелка не закончена, расстояние до противника ещё не определено. Что бы там не показывал дальномер новейшей системы Барра и Струда, всё равно эти данные весьма приблизительны. Лучший дальномер - пушка. Именно по всплескам падения снарядов можно координировать дистанцию более-менее надёжно.
Наконец что-то уже получилось в управлении стрельбой у Черкасова, и Поливанов, получив соответствующую информацию, скомандовал данные, необходимые для начала открытия огня.
Шарах! Шарах! - бахнули оба орудия носовой башни. Снаряды понеслись к цели. Вернее, в её направлении. Недобросили. Хотя разглядеть свои всплески среди прочих водяных столбов, встававших у борта 'Сикисимы' было практически невозможно. Но надо стрелять. Стрелять, ориентируясь хотя бы приблизительно... Или нет?
В голове командира башни, со скоростью экспресса понеслись мысли: Не попадём... А если попадём, то не увидим... По головному успеем дать только пару залпов... Дистанция до всех трёх одинаковая... Можем реально зацепить третьего... Можем!
- Наводить по второму в строю! - срывающимся голосом отдал приказ мичман.
Башня послушно стала разворачиваться в указанном направлении.
Залп.
Недолёт.
Но недолёт близкий. Ещё немного добавить...
Силуэт 'Якумо' уже вползал в прицел Артура. Уже можно... Чего же ждёт мичман?
- Пали! - раздалось из-под командирского колпака башни.
Жахнули огнём и сталью орудия Обуховского завода...
И снова мимо. Хоть и близко.
Весь отряд Вирена сейчас стрелял по 'Сикисиме', и неплохо стрелял. Но башня Поливанова, вопреки всяким указаниям, била по 'Якумо'.
Русско-японская война, даже в нашей реальности, была временем массового неисполнения приказов: чего стоит только отказ генерала Стесселя отъехать из Порт-Артура в Маньчжурскую армию...
Знал бы Бонапарт, на кого напорется в России! Никуда он не денется! И отдаст свою шпагу Платову. Задолго до Березины.
Знал бы Бонапарт, на кого напорется в России! Никуда он не денется! И отдаст свою шпагу Платову. Задолго до Березины.
Талантливый химик и спортсмен-фехтовальщик Вадим Денисов вынужден зарабатывать на лечение сына участием в боях без правил. Судьба бережет его в кровавых поединках, но только для того, чтобы однажды во время рыбалки забросить в… 1810 год. Сам того не желая, Вадим становится гостем провинциального русского помещика, отставного подполковника Белозёрского мушкетерского полка. Пришлось Вадиму выдать себя за подданного Российской империи, но родившегося в Америке. А как еще объяснить свои необыкновенные для XIX века знания? Ведь он не собирается сидеть сложа руки и ухаживать за прелестной помещичьей дочерью.
В нашей реальности корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, осенью 1904 года, блокированные японцами в Порт-Артуре, погибли бессмысленно и бесславно, будучи расстреляны осадной артиллерией прямо на рейде, в родной гавани…В этом фантастическом боевике русские броненосцы с боем прорываются из ловушки на соединение с эскадрой адмирала Рожественского, чтобы дать генеральное сражение японскому флоту, переиграть Цусиму и переписать историю набело, превратив былую трагедию в одну из самых славных побед русского оружия.
«Флоту - побеждать!» - этот приказ адмирала Макарова изменит историю Русско-японской войны. Ибо в сознание лучшего флотоводца Российской империи внедрен наш современник, русский моряк из XXI века.С его помощью легендарный адмирал избежит гибели на борту броненосца «Петропавловск» и превратит порт-артурскую трагедию в величайший триумф русского флота!Он сорвет высадку японских войск и навяжет Того генеральное сражение на своих условиях.Он разгромит вражескую эскадру и потопит японские броненосцы. И вместо позора Цусимы Россия станет новой Владычицей морей!Каким образом? Читайте новый роман от автора бестселлеров «Адмирал из будущего» и «Броненосцы победы»!
На рассвете 7 февраля 1920 года члены Иркутского ревкома вывели на лед Ушаковки адмирала Колчака – бывшего исследователя Арктики, бывшего командующего Черноморским флотом, вывшего верховного правителя России… Расстрельная команда получила команду «Пли!» Еще через пару минут тело Колчака сбросили под лед реки…Последней мыслью адмирала перед смертью была: «Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути!» И, похоже, что «кто-то» услышал отчаянный призыв – живой и вполне здоровый Колчак вынырнул в ледяных водах Балтики образца 1914 года! Сумеет ли адмирал воспользоваться второй попыткой?
Эта книга о жизни чешско-русской семьи, живущей попеременно в России и в Чехии, с экскурсом в далекое прошлое их предков — аристократов и крепостных, учителей, адвокатов и мастеровых… Предки каждого из супругов — участники бурных событий — войн и революций конца XIX и начала XX веков. Главные герои книги (автор и ее муж) — граждане России и Чехии — после окончания Тимирязевской академии в Москве работают сельхозспециалистами в Северном пограничье Чехии, а затем на алтайской целине…
Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.
Закон природы — это то, что запрещено нарушать строго-настрого. Полиция неукоснительно следит, чтобы никто не вздумал летать со скоростью, превышающей скорость света, а также совершать иные преступления. Совершеннолетний нарушитель несёт уголовную ответственность. А что делать с тем, кто ещё мал?..
В этой части помещено хронологическое продолжение записей услышанных и прочитанных мною высказываний, которые захотелось сохранить в памяти. В сборнике собраны мудрые и не только мысли, которые были услышаны или прочитаны мною за пятьдесят лет жизни. Некоторые записи отличаются от оригинала или приведены без указания автора. В некоторых случаях приведены имена людей, от которых были услышаны эти слова. Этим самым мне хотелось отдать дань памяти этим людям, с которыми я сталкивался в жизни, и которые оказали определенное влияние на течение моей жизни, за что им моя благодарность.
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.