Тритогенея Демокрита - [39]

— Он все время давил мне на живот. Все кишки раздавил своими кулачищами…

— Ты захлебнулась?

— Кажется, — ответила Клита. — Я не помню. Очень холодная вода…

— Да, да, вода очень холодная. Ты выбрала плохое время для купания.

— Я не купалась, Демокрит.

— Знаю, знаю. Но об этом лучше не вспоминать. Верно, Клита?

— Да, Демокрит.

Он уложил Клиту на свое ложе, развел огонь в очаге. Дрова затрещали, стреляя искрами. Дал выпить Клите неразведенного вина, оставшегося в кувшине, и отправился доить козу. Когда он вернулся, Клита уже спала. Он хотел было разбудить ее, коснулся рукой ее плеча, но тут же передумал. Отлил в кружку немного молока, сел у очага, поставил кружку на камень у самого огня. Молоко быстро вскипело. Демокрит отломил кусок хлеба и съел его, прихлебывая горячим молоком, в которое добавил меда. Он промок и озяб под дождем. Теперь тепло огня и пищи согревало его. Он сбросил с плеч хитон и сразу ощутил грудью горячее дыхание пламени.

«Грядущий огонь все обоймет и всех рассудит». Так сказал Гераклит из Эфеса. Грядущий огонь… Все больше будет рождаться людей на земле, крепче станет их разум, он наполнится знаниями, которым покорится мир. Каждый сможет почерпнуть из этой сокровищницы все, но драгоценностей в ней не убавится: зажечь огонь от огня — значит, не отнять от него, а прибавить к нему. Да, да!

Клита застонала, и он подошел к ней.

— Тебе больно? — спросил он.

— Да, — ответила Клита.

— Что болит?

— Здесь, — она указала на грудь, — дышать больно.

— Ты простудилась, Клита. Это пройдет.

Он вскипятил и для нее молоко с медом, поил ее, сидя с ней рядом, поддерживая одной рукой ее голову.

— Когда-то ты меня так поила, — сказал он ей, — когда я был маленький. Теперь ты словно маленькая, а я твоя нянька. Ничего, Клита, все пройдет. Завтра тебе будет лучше.

Но Клите не стало лучше ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц.

— Умереть бы скорей, — говорила она Демокриту, — и избавить тебя от хлопот. Повидать бы только перед смертью Алкибию или хотя бы узнать, как она там живет…

— Не торопись умирать, Клита, — ответил ей Демокрит. — Вот ты поправишься, мы сядем вместе на корабль и отправимся в Афины. Там мы найдем Алкибию, отнимем ее у Диагора, купим большой теплый дом и будем жить вместе долго-долго.

— Пустые мечты, — не верила ему Клита. — Но ты почаще говори мне об этом: приятно слушать.

Жить становилось все труднее. Подходили к концу дрова, надо было их экономить, хотя погода стояла холодная и сырая, а Клита нуждалась в тепле.

Не хватало пищи, особенно после того, как перестала доиться коза Амальтея. Деньги, полученные когда-то от Фавбория, подходили к концу. Демокрит покупал на них только хлеб. Хлеб и молоко Амальтеи спасали Демокрита и Клиту от голода, но потом у Амальтеи не стало молока. Продукты же из кладовых Дамаста они не получали с того самого дня, как заболела Клита. Клита не могла ходить за ними, а Демокрит не хотел.

— Пустые мечты, — говорила нянька, когда Демокрит заговаривал о будущем, — совсем пустые мечты. Поправиться бы мне, встать на ноги…

Время его складывалось теперь не так, как он хотел, а как придется. Ходил за хворостом в дальний лес, в город за хлебом, ухаживал за Клитой, разжигал очаг, кормил козу — всех забот не перечислить. Питались орехами, собранными с дерева во дворе, дикими фруктами — яблоками и грушами, которые Демокрит приносил из лесу, заваривали в кипятке травы, корни цикория, ягоды боярышника. Доведенный до крайней нужды, Демокрит решил продать какое-нибудь из своих сочинений, показал хозяину книжной лавки Фериду книгу наставлений Пифагора. Хозяин лавки дал за нее сто драхм. Демокрит купил на эти деньги корзину хлеба и корзину сыра, хеник оливкового масла и малую амфору вина. Этого хватило ему и Клите на месяц безбедной жизни. А тут и Амальтея окотилась, принесла двух козлят.

— Вот видишь, — сказал Клите Демокрит, внося в дом козлят. — В нашем хозяйстве прибавление. Если и дальше так пойдет, к лету разбогатеем.

А между тем Демокрит знал, как можно быстро разбогатеть, приобрести много денег. Многие признаки, известные только ему, указывали на то, что будущее лето окажется неурожайным для олив. Стоило лишь скупить в Абдерах оливковое масло и продать его, когда оно подорожает, — и вот ты богат. Разница в затраченных и вырученных деньгах будет тем больше, чем больше будет скуплено оливкового масла теперь и чем дороже оно станет к лету. Совсем не трудно найти богатого человека, который бы занялся этим делом, ведь богатые так любят богатство. Дамаст, например, вцепился бы в него, как клещ в вымя… Надо крепче держать язык за зубами. Будь осмотрителен, Демокрит. Ведь это ты сказал в книге наставлений Пифагора, которая теперь продается в орхестре, переписанная писцами Ферида: «Приобретать деньги не бесполезно, но добывать их неправыми путями — худшее из дел». Ты вложил эти слова в уста древнего философа, но они родились в твоем сердце, Демокрит.

— Ты нищ и можешь погибнуть, — сказал себе Демокрит. — У тебя нет способа избавиться от этой беды. Это твоя судьба. Но пожалей бедняков, у которых много детей. Пусть они запасутся маслом, пока оно дешево. Они, конечно, не станут богаче, чем есть, но может быть, они не станут беднее, когда масло подорожает. Открой свой секрет беднякам, дай им добрый совет, как ты делал уже не раз.