Триста пятидесятый год – перезагрузка - [46]

Тем более что та на деревню совсем не походила. Скорее, на фэнтэзийную твердыню.

Речка впереди вдруг резко изогнулась, уходя в перекат направо. А прямо на излучине на правом берегу — возвышался замок.

То есть я на десяток секунд поверил, что это замок. На самом деле — изрезанный пещерами утёс, только поверхностно обработанный в сторону усиления неприступности. Стесанный там выступ, подрезанные здесь сосновые корни, и всё. Без лесенки уже не забраться. В пещерах, наверное, изменений больше, но внутренности замка практически не видны. Все детали пропадают в густой тьме буквально через метр от входов.

Ничего не предвещало беды. Кроме того, что оба наших проводника вдруг дали дёру. Попрыгали по валунам, побежали по поваленному дереву.

— Засада! Бей предателей! — Вопль королевы уверенно перекрыл треск веточек и журчание ручья.

Четверка гвардейцев привычно сомкнулась вокруг растрепанной и покрасневшей от натуги царственной персоны, а охотники дали залп из луков.

Ну, как бы дали. Тетива была натянута по указаниям Кия перед выходом, но пока охотники вздрагивали, морщили лбы, неуверенно переглядывались, выдергивали луки из чехлов… В общем, первая стрела сорвалась с тетивы только тогда, когда мальшические спины уже удалились шагов на двадцать. Четвертая, и последняя в "залпе" — уже почти на сорока шагах. Самое удивительное, что эта последняя стрела, пущеная Ницу, прошла через крупную прореху в кронах и попала в правую ляжку. Неидеально, но достаточно, чтобы остановить беглеца, мчащегося чуть позади.

— Садато, отставить. — Королева явственно справилась с острым приступом паранойи и спокойно обратилась к самому высокому из гвардейцев, узнаваемому по починенному чешуйчатому шлему. — Подтащи этого землееда, пока мы заберемся на склон под прикрытие леса. Идём по следам. Ницу, спасибо. Меткий выстрел.

Королева Тараси быть может и успокоилась, а вот все остальные серьезно перетрухнули. Карабкаться в вечернему лесу по петляющей тропе, когда с любой стороны может прилететь вражеская стрела — удовольствие ниже среднего.

И спешка оказалась боком буквально через минуту. Охотник из тех, кто не потерялся в ночном штурме, подвернул ногу. Уселся на корень, тихо ноя и баюкая левую ногу. А Садато, конвоирующий с мечом наголо нашего недавнего проводника, а теперь спотыкающегося пленника, среагировал неадекватно.

Врезал с размаха мечом по макушке. И не плашмя, а с намерением убить. Да и убил, если меня не обманули глаза. Клинок вошёл в череп сантиметро на пять, почти до бровей, а охотник рухнул, как мешок.

А самое удивительное, что никто и ухом не повёл. Это что такое? Бить своих, чтобы чужие боялись? Впрочем, мне было не до отвлеченных рассуждений. Всего-то десятиградусный склон на скорости быстрого шага выматывал не хуже кросса. Дыхание моментально сбилось, а трезубец за спиной, казалось, тяжелел с каждым шагом.

Я думал было уловить момент и спросить мнение у Чика, но банально побоялся. Неизвестно, не примет ли какой из гвардейцев болтовню за измену.

Остановка случилась резко. Вот мы бежим почти что в режиме "темно, хоть глаз выколи". Да и в самом деле, при беге в лесу глаз выколоть — легче, чем высморкаться в Третью Мировую. Как вдруг под ногами посветлело. Нет, это опавшая хвоя сменилась белыми валунами. Мы выбрались к пещерному "замку".

— Иголь, свет. Быстро. — Скомандовала Черная Ведьма.

Я рухнул на колени с совершенно искренним облегчением. Что там королева ни надумала про меня — неважно. Главное, что теперь можно перевести дух.

Я сгреб иголки, выдернул зажигалку, и упёр невидимый луч в горсть мусора. Запахло палёным, языки пламени вырвались почти моментально. Растопка оказалась сухой.

Через пять минут появился пяток импровизированных факелов — плпросту пучков горящего мусора. И в их свете мы полезли на приступ.

Что могу сказать точно — мне дико повезло. Повезло, что я не свалился с ненадежных уступов. Повезло, что не все факелы погасли. Повезло, что никому из обитателей замка не пришло в голову посмотреть, кто это к ним ломится с огнём, ругательствами и стуком железок.

Если кто теперь мне заявит, что ночь — лучшее время для штурма укреплений, я плюну ему в лживую морду. Или посоветую ему идти на штурм, а сам тихонечко сожру остатки его ужина. Ведь он уже не вернется. Нет уж, в моей жизни два ночных штурма за две ночи — явный перебор.

Так я накручивал себя, а тем временем мы все, кроме всё-таки зарезанного проводника, выбрались на что-то вроде углубленной в камень галерее. А справа в темном проходе замерцал огонёк масляной лампы.

Паническая перегруппировка выдавила меня в первый ряд. Где я имел сомнительное удовольствие наблюдать приближающийся череп, будто плывущий по воздуху. Ну, этот фокус с фонариком под подбородком даже я знаю. Пытается напугать — значит слаб. Всё нормально.

— Проклинаю… Проклинаю… — Донесся дрожащий старушечий голос. — Проклятая королева, мало тебе было на прошлой неделе нашей крови и риса, теперь опять явилась.

— Что? На прошлой неделе? Что происходит?

* * *

К чести королевы, Тараси вышла из ступора самой первой. Привычным, рефлекторным движением выдернула зелёную висюльку из-за пазухи. И склонилась к появившейся на галерее старухе в обтрепанных лохмотьях, в которых с трудом узнавалось стандартное крестьянское одеяние.