Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648 - [165]

Что же до остальных, то среди 135 собравшихся в Мюнстере и Оснабрюке депутатов было несколько человек, прославившихся в других сферах жизни, теологов, писателей, философов. Но, возвращаясь к переговорам, нельзя не признать, что, за исключением Пау, Брена и Сальвиуса, мало кто продемонстрировал что-либо, кроме благожелательной или самовлюбленной чепухи. Даже успехи французской дипломатии под конец конгресса в значительной мере обязаны наивности Пеньяранды и военным победам Тюренна.

Еще одним человеком, который проявил если и не выдающиеся таланты, то по крайней мере несгибаемое упорство и большой такт, был имперский посол Траутмансдорф. Правда, он приехал в Мюнстер не раньше конца ноября 1645 года. До тех же пор интересы императора отстаивал Исаак Фольмар, изощренный юрист и государственный чиновник, которого французы тем не менее упрямо считали недостойным такого назначения по причине его статуса. Император, предвидя это возражение, присовокупил к посольству обходительного графа Иоганна Нассауского в качестве исключительно декоративного дополнения. Однако французы заявили, что не поверят в серьезные намерения императора до тех пор, пока не пришлет человека, чье звание и квалификация будут соответствовать стоящей перед ним задаче. Поэтому до приезда Траутмансдорфа, в течение одиннадцати месяцев после официального открытия конгресса, участники могли обсуждать только самые предварительные условия переговоров и ничего более.

3

Конгресс заседал уже почти год, как вдруг делегаты обнаружили, что не имеют ясного определения subjecta belligerantia[102]. Ввиду этого состоялись дебаты с целью четко обозначить все то, за что стороны воевали и воюют, и какими предметами должна заниматься мирная конференция. Неудивительно, что участникам понадобилось внести ясность в эти вопросы. После максимального упрощения остались четыре основные темы для обсуждения: недовольства сословий империи, условия амнистии для повстанцев, удовлетворение претензий иностранных союзников и компенсация убытков. Первая группа вопросов охватывала почти все внутренние причины войны; она включала в себя дело Донауверта, не решенное еще с 1608 года; порядок наследования Клеве-Йюлиха, улаженный лишь временно; острую проблему судебных прав рейхсхофрата; конституционные права императора; положение кальвинистов; но прежде всего распределение земель между католическими и протестантскими правителями.

Вторая группа проблем касалась амнистии; она затрагивала вопросы восстановления курфюрста Пфальцского и его дяди графа Пфальц-Зиммернского, маркграфа Баден-Дурлах-ского в правах на земли, отчужденные во время войны в пользу Баден-Бадена, ландграфини Гессен-Кассельской от имени ее сына, на земли, дарованные Гессен-Дармштадту, а также возвращения изгнанных протестантов в их дома.

Третья группа – удовлетворение притязаний союзников – по своей важности обошла все остальные вопросы, которые рассматривались на конгрессе. Никакой мир был не возможен до тех пор, пока союзники не будут удовлетворены, в то время как разрешение внутренних проблем было вовсе не обязательно для прекращения войны. Швеция требовала себе Померанию, Силезию, хотя и не так уверенно, Висмар, Бремен и Ферден, а также денег на расформирование армии. Франция претендовала на Эльзас, который давно уже оккупировали ее армии, вместе с Брайзахом-ам-Райн, настаивала на подтверждении своих прав на Мец, Туль и Верден и крепость Пинероло в имперской Италии. Также она желала получить гарантии того, что император больше не будет оказывать помощь Испании.

Четвертая группа вопросов была тесно связана со второй и третьей. Она касалась проблем компенсации для тех, кто пострадал во время войны или в результате заключения мира, и включала, к примеру, вопрос возмещения убытков курфюрсту Бранденбургскому в случае, если по условиям мира Померания отойдет к Швеции, и Максимилиану Баварскому, если тому придется уступить землю или титулы курфюрсту Пфальцскому.

Конгресс разделился приблизительно на две группы: шведские и германские протестанты заседали в Оснабрюке, а представители Франции, императора и германских католиков – в Мюнстере. Также в Мюнстере разбирались два отдельных мирных урегулирования: между Испанией и Соединенными провинциями и между Францией и Испанией. Франция и Испания имели свои интересы во всех этих прениях, Франция – как союзница голландцев в их переговорах с испанцами, Испания – как союзница императора в переговорах между империей, Францией и Швецией.

В силу этих обстоятельств проведение мирной конференции оказалось делом столь же запутанным и вызывало столь же острые разногласия между союзниками, как и сама война. Французы и шведы смотрели друг на друга с глубочайшим недоверием, причем французы особенно добивались того, чтобы Швеция прекратила вмешиваться в германские дела. Они хотели создать из католиков конституционную партию для сдерживания императора, тогда как шведы, горячо поддерживая протестантских делегатов в Оснабрюке, хотели, чтобы империя была преимущественно протестантской. Шведы громко выступали за полное восстановление в правах курфюрста Пфальцского, отмену Reservatum Ecclesiasticum – духовной оговорки и возвращение к религиозному статус-кво на момент 1618 года. Французы, которые по-прежнему без устали старались переманить Максимилиана из альянса с императором, хотели, чтобы он сохранил и титул курфюрста, и приобретенные земли, а в остальном поддерживали германских католических делегатов в Мюнстере, которые настаивали на возвращении к религиозному статус-кво 1627 года, зафиксированному в Пражском мире.