Тридцатилетняя война - [5]
Летом 1619 Фридрих уехал в Чехию. Знал бы он, чем это кончится для него лично, для Пфальца и для страны…
Тем временем в остальной империи выбирали правителя уже не для Чехии, а для всего государства. Выборы (голосовали по традиции семь курфюрстов) проходили во Франкфурте. Эрцгерцог Фердинанд сидел в диадеме короля Богемии. Новость о его низложении там и избрании Фридриха еще не дошла до столицы, но корона была в руках мятежников, поэтому вот, в диадеме вместо короны, но все равно в качестве богемского короля. В общем, трое католиков сразу же голосанули за Фердинанда, саксонский представитель сделал то же самое. Последнее было формальностью, просто чтобы не ссориться с императором. Голос Саксонии тут ничего не решал, три католика плюс Фердинанд уже давали большинство. Ну, Фердинанд, понятно, подал голос сам за себя. Увидев такое большинство, за него же проголосовал посол Бранденбурга, хоть он и протестант. Остался представитель Пфальца, тот не хотел голосовать за Фердинанда и слил голос, отдав его герцогу Баварии, который вообще не выдвигался в императоры. Буквально к моменту окончания церемонии во Франкфурт привезли весть о низложении Фердинанда в Чехии. Но это уже не имело никакого значения, на трон сел Фердинанд – император.
Выборы в империи и Чехии здорово изменили расклады в пользу императора. Во-первых, Фердинанд уже имел статус и полноту власти. Ну да, как сказать полноту, он был далеко не абсолютным монархом. Вообще, вся война случилась именно из-за того, что сильной центральной власти, способной обеспечить единое правовое пространство, финансовую систему и общегосударственную армию, в империи просто не было. Все тянули в свою сторону, не случись богемского кризиса, рано-поздно что-то все равно бы произошло. Поэтому и императору приходилось искать союзников. Сначала в этом качестве рассматривались родственники, испанские Габсбурги. Но тут у Фердинанда появился новый лучший друг.
Знакомьтесь, Максимилиан Баварский, крупнейший католический князь. Он не был курфюрстом, т.е., не входил в «большую семерку» главных князей, но ему принадлежала развитая густонаселенная область с хорошим доходом. Кроме того, Бавария возглавляла Католическую лигу – объединение, как нетрудно догадаться, католических князей. В общем, реальный вес Баварии был выше ее формального статуса. Лично Максимилиан был влиятельным человеком и хитрым политиком. Он исходил из нескольких положений. Во-первых, Фридриха Пфальцского с его проектом объединения Богемии и Пфальца нужно обломать, чтобы мальчик не забрал слишком много власти. Во-вторых, если это сделают испанцы, это для германских князей будет очень скверно, потому что распоряжаться в империи должны местные князья, а не варяги какие-то пришлые. В-третьих, черт побери, это отличный шанс, своротив Фридриха, он окажет огромную услугу империи, и сможет потребовать титул курфюрста. Ну, и ласт нот лист, он, Максимилиан, католик, и в рамках католической Лиги его авторитет вырастет, и значительно. В общем, на траектории одной пули находилось рекордное количество зайцев. Максимилиан принял решение. Он заключил негласный пакт с императором, обязался дать армию, а тот разрешил Максимилиану компенсировать расходы за счет Богемии, и пообещал курфюршеское кресло.
Максимилиан. В нашем серпентарии один из хитрейших змеев
Тем часом Фридрих с помпой въехал в восторженную Прагу. Коронацию обставили красиво. Фонтаны с вином, народные гуляния, разряженные гвардейцы, метание в народ серебряных монет с надписью «Господь и сословия дали мне корону», праздник, короче. Веселье не останавливалось еще долго. Скоро к Фридриху приехала беременная жена, она родила в Праге мальчика, которого назвали Рупрехтом, и который через два десятка лет прогремит совсем в другом месте и другом сюжете. Уже под именем принца Руперта он станет лихим кавалерийским командиром на гражданской войне в Англии, а кроме того проживет бурную и на диво разнообразную жизнь, в которой будет все что только бывает в жизни. Ну, а пока будущий рубака агукал и покрикивал из колыбельки как самый обычный смертный.
Фридрих жил на полную катушку. Новый король ходил в экстравагантных нарядах, купался во Влтаве нагишом на глазах офигевших подданных, беспрерывно устраивал банкеты и балы, и вообще веселился.
Пока шел этот бесконечный пир, над мятежным королевством сгущались тучи. Быстро выяснилось, что Фридриха признают королем многие протестантские и даже некоторые католические государства (среди прочих – Нидерланды, Дания, Швеция, Венеция), протестантские князья в Германии, но никто не даст денег и войск. Упс. Курфюрст Трира отрезал: «Пусть они там в Богемии дерутся сколько хотят, а мы здесь для них останемся хорошими соседями». В итоге кое-как получалось оплачивать – не в полном объеме – наемную армию Мансфельда, которая продолжала сидеть в Пльзене, но наращивать армию не выходило совсем-совсем. Некоторое количество волонтеров из разных протестантских стран и земель подтянулось в Богемию и Пфальц в частном порядке (по разным мотивам – во имя Иисуса, пограбить, пограбить во имя Иисуса…), но эти приключенцы армии никак не составляли. Курфюрст Саксонский, на которого много надеялись, в помощи отказал, предпочитая не иметь дела с заведомыми лузерами. Бетлен Габор просто грабил, и до амбиций Фридриха ему дела не было. Единственный настоящий союзник, Голландия (голландцы были бы не прочь с помощью Фридриха перерезать «испанскую дорогу» через Пфальц), просто не мог ничем помочь, голландцы не имели возможности ни поддержать Богемию, ни защитить оставшийся без присмотра Пфальц.
