Тридцатилетняя война - [6]
Юридически Фридрих пытался обосновать свою эскападу уверениями, что Богемия вообще не часть империи, и он просто вступил во внешний конфликт с Фердинандом в качестве эрцгерцога, а не императора. Типа, это не Богемия vs империя, а лично Фридрих против лично Фердинанда. Это была чушь (хороша «не часть», с курфюршеским постом в империи), но кажется, он сам в нее верил. Или просто детство играло, и он не хотел признавать неправоты, даже будучи очевидно неправым.
Между тем, на той стороне действовали быстро и решительно. Испанцы подключили к операции по принуждению Пфальца к миру своего лучшего командира, знаменитого Амброзио ди Спинола. Этот итальянец на испанской службе – редкий пример альтруизма и верности отечеству, которое мало что чужое, так еще и неблагодарное. Спинола в будущем станет вкладывать в армию личные деньги, морально и физически надорвется на службе Испании и будет ею же унижен и забыт. Но это все будет потом, а пока грозный генерал начал марш из Нидерландов к Пфальцу вверх по Рейну с сильной армией. Как выразился памфлетист, «Ты можешь благоденствовать, только пока Спинола позволяет». Область защищали только две тысячи добровольцев, главным образом англичан. Они заняли две важных крепости, но это все. Спинола провел не столько военную, сколько полицейскую операцию, занял бОльшую часть Пфальца и расположился на постой, обложив удерживаемые англичанами крепости.
Амброзио ди Спинола
А Максимилиан Баварский уже подготовил свою армию для штурма Богемии. Двадцатипятитысячное войско возглавили наемный генерал Бюкуа и генерал Иоганн фон Тилли. Тилли, аскет, убежденный католик и стойкий служака, был прозван «монахом в латах». Не будучи каким-то гением, он был крепким профи, жестким как наждак в заднице. Кстати, у него была специфическая черта – он не боялся крупных полевых сражений. Это было не совсем типично: для наемников, в том числе генералов, была характерна психология «дай нам Бог сто лет войны и ни единой бойни за сто лет». Так вот, Тилли был выше всего этого, он был генерал по меркам эпохи просто святой, видит противника, кидается на него как бульдог с чем Бог послал. Кто-то мог сказать, что ну фу, никакого искусства, это же примитиииииии…!! Обычно слово «примитивно» произносилось уже в момент, когда оратор лежал на спине, а Тилли у него по лицу сапогами прыгал.
Харизматический мужчина Тилли. Его тоже запомните, он с нами надолго.
Начал он с того, что усмирил волнения протестантов в Австрии. Покончив с периферией, Бюкуа и Тилли вошли в саму Богемию. Пльзень удерживали наемники Мансфельда, около города оставили небольшие силы, просто чтобы его блокировать, основная же армия пошла прямо на Прагу. Была осень, армия шла по территориям, уже несколько помятым войной. Фридрих пытался содрать с новых подданных денег на содержание армии, к тому же, трансильванский союзничек Бетлен Габор таки расщедрился на небольшое войско в помощь. Но на самом деле, эта подмога Габора была скорее большой бандой, чем маленькой армией. К слову, свои «Бетлены Габоры» были и у католиков в лице лисовчиков, позаимствованных с русской Смуты. В России война кончилась, в Польше завершился очередной виток внутренних свар, поэтому наемники (поляки, запорожцы плюс кто угодно, кто по дороге прибился) остались не у дел. Это была такая сверхлегкая кавалерия, воевала она методом, который у нас называли «изгон» – быстрыми глубокими рейдами без обозов. Понятно, что в лобовом бою рейтары их бы просто затоптали, но лисовчики знали за свой мазл и не лезли в лобовой бой. Зато они могли приехать в расслабленную деревню километров за двести от театра боевых действий, пустить врагу красного петуха, оборвать фройляйн подолы, разграбить все, что не сожгли, и с чувством выполненного долга поехать к следующей. Преследование, разведка, нападения на тылы – вот это было по ним. Ну, и всякие кроаты с венграми тоже в ту же сторону.
У протестантов с армией все было глубоко так себе. Войскам редко платили, солдаты балбесничали и помаленьку разлагались. Удивительно, но Фридриха все это не особо беспокоило. У него продолжались праздники и церемонии. На него уже все подданные смотрели как на придурка, но его это не сильно заботило. Он все-таки отправил свое пестрое войско на католиков, а сам остался в Праге.
После некоторых маневров, армия католиков оказалась неподалеку от чешской столицы. Здесь, возле Белой Горы (это действительно гора, и действительно белая, меловые карьеры кругом) враждующие армии встретились.
8 ноября туманным утром группа разведывательных мародеров-трансильванцев обнаружила подходящих католиков. Чехами командовал Ангальт, тот самый советник, который склонил Фридриха к согласию на предложение занять чешский трон. Теперь ему предстояло самому порасхлебывать заваренную им кашку. Свою армию он построил равномерно по бровке холма. Правый фланг упер в парк, слева холм круто обрывался, и в целом это все было вполне разумно. Армию он построил новомодным нидерландским боевым порядком, расчленив войско на небольшие мобильные отряды с малой глубиной шеренг. Проблема в том, что этот строй, имеющий свои преимущества, требует определенной подготовки. А у него бойцы были плохо кормлены, не тренировались уже давно, не были настроены на войну из-за хронической задержки зарплаты, и даже классические глубокие построения вряд ли могли как следует демонстрировать. Собирались еще настроить полевых укреплений, но за шанцевым инструментом пришлось посылать в Прагу, а там ответили, что подождите, мы сейчас позаседаем, раскинем бюджет, согласуем все, и тогда дадим. Или нет. А пока можете вырыть канавку там, брустверочек насыпать, и обозначить, что здесь будет построен редут, позиция условно непробиваема. Тилли человек дисциплинированный, поймет, хорошего настроения, парни, лопат нет, но вы держитесь там.
