Тридцатилетняя война - [2]

На весь этот бардак накладывались вопросы религии. Габсбурги были добрыми католиками, но кроме них в Германии было полно протестантов. Мало того, протестанты внутри себя делились еще и на лютеран и кальвинистов, причем при случае жрали друг друга почти с тем же энтузиазмом, что католиков. Причем степень религиозности у людей была разной, от искреннего фанатизма до «Я так люблю Иисуса, что продаю его только задорого». В 1555 году в Аугсбурге заключили соглашение, гарантировавшее лютеранским правителям (но не кальвинистам!) легальность. В Аугсбурге провозгласили принцип «Чья земля, того и вера» – то есть, каждый князь сам в своем муравейнике командир. Вопрос состоял, конечно, не только в том, как правильно славить Иисуса, но еще и в том, кому денег заносить. Католическая церковь с практической точки зрения – это старая надежная фирмА, но протестантизм позволял больше вольности и меньше трат. Причем соображения искреннего стремления к истине и совершенно земные свары за земли, привилегии и деньги переплетались на диво плотно, никаких концов не отыщешь. Аугсбургский мир в целом работал, но вот на местах конфликтов (включая в той или иной степени вооруженные) было полно.

Снаружи обстановка тоже была довольно запутанной. Испанские Габсбурги в те времена правили без шуток чуть не половиной известного мира, и в Германии вовсю пользовались родственными связями, пытаясь поставить политику империи в фарватер собственных интересов. Они в тот момент вели борьбу с восставшей частью Нидерландов (упрощая, Бельгия осталась испанской, Голландия бунтовала), и одновременно старались обложить и изолировать Францию (но пока впрямую не воевали). В качестве «дикой карты» выступали шведы, которые пока сидели тихо, но потом они еще сыграют.

Ну, и пара слов о тамошне-тогдашнем военном деле. XVII век – это такой переходный период, когда огнестрел – это уже серьезно, а холодное оружие – это еще серьезно. По части организации тоже все было непросто. Армии чаще всего были наемными, национальные войска уже не были экзотикой, но еще не были повсеместным правилом. Ситуация, когда на поле боя встречались немец, воюющий за шведов против валлона (Валлония – это в нынешней Бельгии), который воюет как раз за немцев – это было нормально. И, кстати, не вызывало никаких особых переживаний по поводу предательства интересов нации – дело житейское. Регулярно практиковалась даже перевербовка пленных – прогрессивная идея строить концлагеря умами еще не овладела, а для наемника, если уж случился такой пердимонокль, и он угодил в плен, сменить знамя не считалось зазорным. По крайней мере, можно было досидеть в плену срок контракта – и с чистой совестью пойти к новому нанимателю. Так что армия после удачной битвы могла еще и разрастись в численности.

На тактическом уровне бой напоминал довольно сложный танец. Мушкетеры давали залп, после чего отступали в тыл перезаряжаться, а на их место заступал следующий ряд. Там было много всяких схем – стреляли повзводно, по шеренгам, по паре шеренг (одна с плеч другой), но общий смысл был тот же – стреляем – отходим на перезарядку. Пикинеры, которые защищали от кавалерии и бились в рукопашной, еще оставались, и составляли солидную часть войск. Правда, они уже отходили на вторые роли, кто-то острил, что убить пикинера – убить невинного. Но в целом их старались держать, потому что если приезжали всадники, другой защиты у мушкетеров не было. Конники тоже действовали не совсем так, как можно вообразить. У них главным оружием были не только шпаги и палаши, а еще и пистолеты. Пистолеты позволяли такой тактический изыск, как караколе – это когда конники подъезжают, стреляют из пистолетов, и тут же быстренько откатываются и перезаряжают пистолеты. А потом повторяют, и так пока у противника строй не нарушится. Это, правда, было больше против других кавалеристов или такой пехоты, которая в основном рукопашная – у мушкетеров-то суммарный вес залпа все равно больше. То, что я описываю – это заведомо предельно грубая модель, были и сторонники атак холодной сталью без всяких предварительных ласк, разные полководцы экспериментировали с глубиной строя, с долей пикинеров, с артиллерией, но в общем, смысл был примерно такой.

Выборы-выборы…

Именно наша история началась с чешского вопроса. В 1611 году курфюрстом Чехии стал, по совместительству, император Матиас. Чехи себе короля выбирали (естественно, не все, только специальные представители сословий), но единожды выбранный король правил всю жизнь. К 1617 году Матиас заметно одряхлел. Детей у него не было. Нарисовался вопрос о наследнике, во-первых, имперского престола, а во-вторых, чешского трона. Чешский вопрос надо было разрешать раньше, потому что Матиас от этого поста отказался. Серьезным кандидатом считался эрцгерцог Фердинанд. Это был двоюродный брат старого Матиаса, моложе его лет на двадцать. Фердинанд был последовательным католиком, и чешским протестантам его кандидатура не слишком нравилась. Но для самого Фердинанда чешский трон был чрезвычайно важен. Дело в том, что Богемия была одним из семи курфюршеств, и это была протестантская территория. То есть, на будущих выборах императора, которые, естественно, проходили после смерти Матиаса, Фердинанд, будучи католиком, получал решающий голос от протестантов. Голоса трех католических курфюршеств у него и так были в кармане, так что, пролезши на трон в Праге, он без альтернатив закреплял за собой трон империи. В качестве альтернативы на чешском престоле рассматривали Фридриха, курфюрста Пфальца. Тот был кальвинист, и по этой причине тоже многих не устраивал – в Богемии вообще был очень пестрый религиозный состав, и кальвинист не нравился ни католикам, ни другим ветвям протестантов. Была еще партия, хотевшая выбрать Иоганна Георга Саксонского (тоже протестант); тот был всем хорош, но не желал идти на чешский трон, считая, что получит больше геморроя, чем плюшек. В результате католики оказались более сплоченными и целеустремленными, представителей Богемии тщательно обрабатывали в индивидуальном порядке, кому-то обещали пряников, кому-то показывали кнут, обещали любые гарантии, в общем, административный ресурс – он и в XVII веке административный ресурс. В итоге та часть дворян, которая была согласна на эрцгерцога Фердинанда, выбрала его.