Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности - [32]

– Нет, не обман! – возразила миссис Басс.

– Пропустить урок гимнастики и вместо этого учить уроки – обман.

– Нет, это просто умение правильно организовать время, – запротестовал мистер Ремора. – Спорт – хорошее дело, но он не должен мешать школьным занятиям.

– Послушайте, завуч тут я, – рявкнул Ниро, – и я говорю – Бодлеры обманщики, поэтому – ура! – я имею право их исключить. А вы просто учителя, так что, будете со мной спорить, я и вас уволю.

Мистер Ремора посмотрел на миссис Басс, и они оба пожали плечами.

– Вы босс, Ниро. – Мистер Ремора достал еще один банан. – Раз говорите – исключить, значит – исключить.

– Да, говорю, – заявил Ниро. – Солнышко тоже уволена.

– Рэнто! – крикнула Солнышко, что значило примерно: «А я никогда и не хотела работать секретаршей!»

– Исключайте, нам все равно, – сказала Вайолет. – Нас волнует, что случилось с нашими друзьями.

– Ну, надо же было наказать Квегмайров за участие в обмане, – ответил учитель Чингиз. – Вот я и отвел их в столовую и оставил под присмотром двух тамошних работников. Квегмайры весь день будут сбивать яйца.

– Очень разумно, – одобрил Ниро.

– Только и всего? – с недоверием спросил Клаус. – Сбивать яйца?

– Вы слышали, что я сказал. – Чингиз приблизил вплотную лицо к Бодлерам, так что они видели лишь блестящие глаза и кривую ухмылку. – Квегмайры будут сбивать, сбивать, пока с ног не собьются.

– Вы лжете, – объявила Вайолет.

– Нанесено оскорбление учителю. – Ниро покачал своими косичками. – Теперь вы исключены вдвойне.

– Что это значит? – раздался голос у входа. – Исключены вдвойне?

Голос прервался долгим кашлем, и Бодлеры, не оборачиваясь, поняли, что это мистер По. Он с растерянным и озадаченным видом стоял перед Сиротской лачугой и держал большой бумажный кулек.

– Что вы все здесь делаете? – с изумлением осведомился мистер По. – По-моему, тут абсолютно неподходящее место для разговоров. Какая-то старая лачуга.

– А вы что тут делаете? – спросил Ниро. – Посторонним не разрешается находиться на территории Пруфрокской подготовительной школы.

– Моя фамилия По, – ответил мистер По, пожимая руку Ниро. – А вы, должно быть, Ниро. Мы с вами договаривались по телефону. Я получил вашу телеграмму насчет двадцати девяти кульков карамелей и десяти пар сережек с драгоценными камнями. Мои сотрудники в Управлении Денежных Штрафов решили, что мне лучше доставить все это самому. И вот я здесь, но о каком исключении идет речь?

– Эти ваши сироты, которых вы мне навязали, – этот неприятный глагол Ниро употребил вместо «поручили», – оказались чудовищными обманщиками, и я вынужден их отчислить.

– Обманщиками? – Мистер По нахмурился и строго посмотрел на Бодлеров. – Вайолет, Клаус и Солнышко, вы меня разочаровали. Вы обещали быть примерными учениками.

– В сущности, школу посещали только Вайолет и Клаус, – вставил Ниро. – Солнышко работала помощником администратора, но она в этой роли тоже никуда не годилась.

Мистер По вытаращил глаза от удивления и раскашлялся в белый платок.

– Помощник администратора? – повторил он. – Да ведь она совсем младенец. Она должна проводить время в дошкольной группе, а не в обстановке офиса.

– Сейчас это уже не имеет значения, – отрезал Ниро. – Все они исключены. Давайте сюда карамели.

Клаус взглянул на записные книжки Квегмайров, которые все еще сжимал в руках. «Похоже, книжки – единственное, что останется нам на память от Квегмайров», – со страхом подумал он.

– Нашли время говорить про карамели! – воскликнул Клаус. – Граф Олаф сделал что-то ужасное с нашими друзьями!

– Граф Олаф? – Мистер По протянул Ниро бумажный кулек. – Не говорите мне, что он и здесь вас нашел!

– Нет, разумеется, нет, – ответил Ниро. – Моя усовершенствованная компьютерная система, естественно, не пропустила бы его сюда. Но дети вообразили, будто учитель Чингиз, стоящий перед вами, на самом деле переодетый Олаф. Нелепая идея.

– Граф Олаф… – протянул Чингиз. – Да, я слыхал про него. Он считается лучшим в мире актером. А я – лучший в мире учитель гимнастики, значит мы не можем быть одним и тем же лицом.

Мистер По оглядел учителя Чингиза с головы до ног, после чего пожал ему руку.

– Приятно познакомиться, – сказал он и повернулся к Бодлерам. – Дети, вы меня удивляете. Даже без усовершенствованного компьютера можно сказать, что этот человек не граф Олаф. У того только одна бровь, а этот человек носит тюрбан. У Олафа на щиколотке имеется татуировка в виде глаза, а на этом человеке дорогие кроссовки. Кстати, очень красивые.

– Благодарю вас, – отозвался учитель Чингиз. – К сожалению, из-за этих детей они все перепачканы мукой, но, я думаю, мука отмоется.

– Если он снимет тюрбан и кроссовки, – нетерпеливо проговорила Вайолет, – вы сами увидите, что он Олаф.

– Это мы уже проходили, – перебил Ниро. – Он не может снять кроссовки, потому что он бегал и ноги у него вспотели.

– А тюрбан я не могу снять по религиозным причинам, – вставил Чингиз.

– Нет у вас никаких религиозных причин! – с отвращением произнес Клаус, а Солнышко что-то выкрикнула в знак согласия. – Вы его носите для маскировки. Пожалуйста, мистер По, заставьте его снять тюрбан.