Три жизни: Кибальчич - [7]
— Да, это так, — тихо, ровно сказал Кибальчич. Помедлил, спросил: — Будем готовиться к новому покушению?
Желябов облегченно вздохнул.
— Будем. Будем готовиться впрок. Сейчас надо выждать. Царь, естественно, смертельно напуган. Общество кипит. На биржах Европы падают русские акции. Наши либералы ждут от правительства, как теперь говорят, шагов. Я не верю ни одному слову обещаний, которые рождаются в Зимнем, в сенате или в Государственном совете. Но надо выждать. И восходит на правительственном небосклоне новая звезда — Лорис-Меликов.
— Кто таков? — быстро спросил Кибальчич.
— Бывший харьковский губернатор. Сейчас приближен и обласкан Александром, возглавил недавно созданную Верховную распорядительную комиссию по охране государственного порядка и общественного спокойствия. Второе лицо в государстве. От него тоже ждут шагов. Что же, подождем и мы… Пока эти шаги вызовут неизбежное разочарование. И нужно опять готовиться, Коля. На тебя все наши надежды. Ты инженер «Народной воли», ты наша главная ценность. Необходимо безотказно точное оружие.
— Именно так! — Кибальчич поднялся, подошел к столу, взял с него лист бумаги. Вернулся, опять сел рядом с Желябовым. — После взрыва в Зимнем я об этом все время думаю… Не должно быть невинных жертв… Не должно, Андрей! Во всяком случае, мы обязаны сделать для этого все возможное! Иначе я не могу, пойми! — И опять Желябов увидел страдание в глазах Кибальчича. — Вот, посмотри… — Он положил на колени лист бумаги со сложным чертежом. Сбоку были видны торопливо, но четко написанные формулы и расчеты. — Новое оружие, которое я предлагаю в следующий раз употребить в дело. Насколько я осведомлен… В библиотеках Порохового завода и Артиллерийской пиротехнической школы…
— Ты ходишь в эти библиотеки сам? — перебил Желябов.
— Кто меня туда пустит? — усмехнулся Николай. — Книги приносит Саша Филиппов, он же работает на Охтинском заводе. Так вот… Я перечитал все, что есть в наличии по сему вопросу. Похоже, подобная штука, — Кибальчич ткнул карандашом в чертежи, — еще никем не применялась, ни одной армией. Это схема метательного снаряда, бомбы, если угодно. То есть цель можно поразить на расстоянии. Пока снаряд существует на бумаге и здесь. — Он стукнул себя пальцем по лбу. — Сейчас я тебе объясню…
…Через час Желябов в крайнем возбуждении ходил по комнате.
Метательный снаряд! Это почти верный успех! Важно одно: тот, кто выйдет на деспота с бомбой, должен не промахнуться. Как выстрел в упор — наверняка. Это верное и точное оружие. И если сегодня такое оружие существует на чертежах Кибальчича, завтра оно будет у партии. Коля сделает. Какой удивительный мозг!
Вошла Лилочка с самоваром, хотела поставить его на письменный стол, но Кибальчич остановил:
— Я же вас просил! — сказал он. — К столу не прикасаться.
— Простите! — Лилочка вспыхнула.
Самовар устроили на стуле, на другой стул Лилочка принесла поднос с чашками, чайником, тарелками, на которых лежали сыр, хлеб, колбаса. На блюдце был тонкими кружками нарезанный лимон.
«Коля любит чай с лимоном», — подумал Андрей Желябов, и опять приступ острой любви к товарищу захватил его.
Пили чай, а Андрей вдруг стал думать о том, как в последнее время очерствела, ожесточилась его душа: подготовка покушений, конспирация, тайные явки, поиски новых надежных людей для борьбы, состояние вечного поединка с полицией. Недавно на Петербургской стороне у дверей трактира, где должен был встретиться с Халтуриным, он увидел жандарма и поймал себя на мысли о том, что рука уже сжимает рукоятку пистолета в кармане, и, если сейчас жандарм остановит его, он будет стрелять.
Теперь, отпивая из чашки душистый чай, он думал, что у того толстого пожилого жандарма наверняка есть семья, дети… Только встречи с двумя людьми как бы возвращали его в круг естественных человеческих отношений, заставляли сильнее биться сердце не от ненависти, а от любви и нежности. Этими людьми были Софья Перовская и Николай Кибальчич.
Он ясно увидел Соню, какой оставил ее сегодня утром. Она еще спала, и он тихо одевался рядом, глядя на ее порозовевшее во сне лицо, на слабую детскую шею. Возле уха пульсировала синяя жилка, светлые волосы разметались по подушке, рот был полуоткрыт…
«Если придет смертный час вдали от тебя, — подумал Андрей, — я вспомню тебя вот такой, моя любимая, моя единственная…»
Он обнаружил себя быстро шагающим по комнате, с пустой чашкой в руке. С дивана за ним внимательно наблюдал Кибальчич.
Чтобы скрыть смущение, Андрей подошел к письменному столу.
Какой-то сложный чертеж, расчеты, формулы. Еще чертеж, похожий на первый, но все-таки другой. Опять расчеты — мелкими, быстрыми, четкими цифрами. Рядом лежало несколько толстых книг. Андрей взял одну, открыл, прочитал на титульном листке: «К. И. Константинов. О боевых ракетах». Интересно! Вторая книга — толстый том в желтой коже — называлась «Рецепты пиротехнических составов», и автором ее был Миткосевич. Еще книги в кожаных переплетах. Текст был переписан от руки, на иностранных языках, пожелтевшие титулы украшали затейливые буквы с завитушками.
— А это что? — спросил Желябов.
История загадочной реликвии – уникального уральского сервиза «Золотая братина» – и судьба России переплелись так тесно, что не разорвать. Силы Света и Тьмы, вечные христианские ценности любви и добра и дикая, страшная тяга к свободе сплавлены с этим золотом воедино.Вот уже триста лет раритет, наделенный мистической властью над своим обладателем, переходит из одних рук в другие: братину поочередно принимают Екатерина Вторая и Емельян Пугачев, Сталин и Геринг, советские чекисты и секретные агенты ФСБ.
В психологическом детективе Игоря Минутко речь идет о расследовании убийства....Молодому следователю районной прокуратуры поручают первое самостоятельное дело: в деревне Воронка двумя выстрелами в спину убит механизатор Михаил Брынин...
Повесть была напечатана в журнале «Юность» в номерах 6 и 7 за 1982 год в разделе «Проза».
Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры.
Роман «Бездна (Миф о Юрии Андропове)» известного писателя-историка Игоря Минутко посвящен одной из самых загадочных и противоречивых фигур политического Олимпа бывшего СССР — Юрию Владимировичу Андропову (1914-1984), в течение 15 лет стоявшему во главе Комитета Государственной Безопасности.
Один старый коммунист рассказал мне удивительный случай, происшедший в Туле в 1919 году. Я решил написать рассказ, положив в его основу услышанную историю.Для художественного произведения нужны подробности быта, аромат времени. Я запасся воспоминаниями туляков — участников Октябрьских событий, пошел в архив, стал читать пожелтевшие комплекты газет за 1919 год, и вдруг дохнула на меня революция, как живая предстала перед глазами Тула тех лет. В мою тихую комнату ворвалось дыхание великого и прекрасного времени, и я понял, что не могу не написать об этом.Так появилась на свет повесть «Мишка-печатник» — повесть о революции, какой я ее представляю, какой она живет в моем сердце.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.