Три стороны медали - [152]

Гвардейцы ошарашено молчали. Каждый из них понимал, что им только что зачитали приговор. Пятью сотнями остановить прорыв целой армии — такое бывает только в сказках. Тишина с каждой секундой становилась все более гнетущей, лишь всхрапывали кони, да вдали что-то глухо бухнуло.

— Ну что пригорюнились? Мы гвардия, а не кисейные барышни! По коням! — зычный голос секста, командовавшего этими пятью сотнями, разрушил оцепенение. Отмеченный множеством шрамов ветеран не стал произносить никаких речей, а просто первым забрался в седло. Он был уверен, что отпрыски знатнейших родов империи, с молоком матери впитавшие понятия чести и долга, не дрогнут, и не ошибся.

— Интересно сколько безутешных подруг, наложниц, жен, любовниц будут рыдать в империи, когда мы не вернемся? — молодым задорным голосом выкрикнул кто-то.

— Да уж не меньше нескольких тысяч, а по мне и вовсе пол столицы будет убиваться, — хохотнул в ответ другой гвардеец, поправляя прикрепленное к седлу копье.

Мысли Гиллиана тоже были сейчас в империи. Он вспоминал Кэмию, жгуче жалея, что не может увидеть жену хотя бы еще один раз, и в тоже время, радуясь, что не позволил ей отправиться на войну.

На секунду мелькнула обида на отца, пославшего его на верную смерть, но он тут же затряс головой, прогоняя постыдную слабость. Долг рода Альтрейни был служить и защищать империю, поэтому командующий просто не имел права спасать сына, одновременно посылая других на смерть. Наоборот, Гиллиан понимал, что должен гордиться отцом и радоваться выпавшей ему чести, но предательский страх мешал испытывать подобающие сыну герцога империи чувства.

Колона гвардейцев рысью двинулась вперед. Командир не спешил, понимая, что утомлять галопом и без того несущих немалый груз лошадей раньше времени не стоит. Гвардейцам сообщили только примерно направление, но командовавший ими ветеран и так прекрасно понимал, куда ударят рыцари и двинулся наперерез.

Гиллиан покачивался в седле где-то в центре строя и пытался сообразить, в чем же состоит его задача. Адептов никто не удостоил отдельным приказом, а поучаствовать в полноценных учениях он еще не успел и не очень представлял, что должен делать маг в конном строю. Он так и не успел принять какое-то решение, когда скомандовали перестроение.

Лишь после того как гвардейцы сформировали клин, в конце которого Гиллиан оказался, сын герцога понял, что впереди уже показался противник. За массивными фигурами, пышными плюмажами и лесом копий было трудно разглядеть, что происходит, но бег скакунов все ускорялся, и скоро грохочущая лава тяжелой конницы уже неслась галопом.

Впереди с оглушительным треском разорвался первый огненный шар, яростно взвыл ветер, и Гиллиан понял, что два других мага в отличие от него не теряют времени. Он уже начал сплетать цепную молнию, но запоздал — клин гвардейцев на полной скорости налетел на не успевших перестроиться зиранских рыцарей.

— Гир! Гир!! Гир!!! — пять сотен луженых глоток в едином порыве выкрикнули привычный боевой клич. Кто-то просто выл в упоении, наслаждаясь последними мгновениями бешенной скачки.

Со стороны это должно быть смотрелось красиво: всадники, сверкающие на солнце роскошными доспехами, гордо реющие знамена и флажки на копьях, развивающиеся плюмажи и конские гривы. Но это со стороны.

Треск ломаемых копий, безумное ржание лошадей, вопли раненых мгновенно заглушили боевые кличи. Все смешалось в круговерти кровавой схватки. У зиранцев не было шансов. Их отряд вдвое превосходил по численности имперцев, но едва ли сотня среди них были настоящими рыцарями, остальные скорей казались легкой королевской конницей. Гвардейцы были лучше вооружены, обучены, а главное, их натиск стал полной неожиданностью.

Даже среди зиранских рыцарей, не говоря уж о легких всадниках, преобладала кольчужная броня. Лишь самые богатые из них уже успели обзавестись новомодной полной латной защитой. Но даже она плохо спасала от страшного таранного удара длинным и толстым копьем, помноженного на вес и скорость разогнавшихся боевых коней и гвардейцев. А потом в ход пошли мечи, топоры, булавы, довершившие разгром.

Смертельной косой гвардейцы прошли сквозь колонну врагов, и выжившие зиранцы опрометью ринулись врассыпную, безжалостно подстегивая своих коней. Гиллиан в упоении что-то заорал, наслаждаясь победой, но остальные не спешили поддерживать его восторг и маг сообразил, что они расправились лишь с одним отрядом, а впереди уже виднелся новый противник.

— Проклятье, скаренные пикинеры, — в сердцах выругался кто-то из гвардейцев. — А говорили, что только конница.

Гиллиана тоже разглядел впереди пехоту, ощетинившуюся лесом копий. Над ней реяли знамена, совсем не похожие на зиранские. Похоже, через реку переправились и армии союзников королевства, решивших не упустить случая хорошенько дать по носу зарвавшейся языческой империи.

— Адепты! — голос командира заставил Гиллиана встрепенуться. Секст не спешил бросать своих всадников на лес пик, тем более что они сейчас отгородили остальную армию от зиранского клина, а значит, время работало ни них.

Гвардейские маги, не медля, принялись осыпать зиранцев простейшими атакующими плетениями. Гиллиан не отставал, хотя и оказался в стороне от коллег. Выпустив с дюжину молний, он решил создать что-нибудь помощнее, и временно оставил атаки, даже не подозревая, что это спасет ему жизнь.