Три ролика магнитной ленты - [48]

Шрифт
Интервал

— Соревнование — это хорошо, — серьезно сказала Римма. — Только на водку нельзя. А книжки можем вручить победителю.

— Моему знакомому, который двадцать раз подряд…

Все захохотали.

Римма ничего не поняла и покраснела. Она всегда краснела, когда приходилось слышать что-нибудь непонятное от парней. Она терялась.

— Отставить! — скомандовал Рогов. — Даешь швартовый при девушке…


Ш л е н т о в:

Звать меня Александром Егоровичем Шлентовым. Родом из деревни Кершино. У нас там полдеревни все Шлентовы. Есть мать с отцом да братовья. В совхозе работают. Я тожеть раньше в мэтэес робил, да потом в город потянуло. Но в деревне все же вольготней. У нас каждый год засаливают по две кадки двадцативедерных капусты, да еще две поменьше огурцов, да одну ведер так на десять помидоров. А по морозцу каждую осень отец-то телку забивает. А в городе все страсть как дорого. Давеча на рынке спрашивал. Картошка по двадцати копеек за кило, соленые огурцы по рублю, на старые-то деньги по червонцу, значит. Яблоки привозят издалека, больно дорогущие. Чего? Работаю где? Дак в монтажном отделе трактористом. Станки разные да оборудование устанавливаем. Платют неплохо. Я не так давно справил себе шевиотовый костюм, да подарков домой кой-каких купил, да еще денег свезу, когда на Октябрьские праздники-то поеду… Ну, а общежитие наше очень даже приличное. Чего тут плохого скажешь?.. Про товарищей чего могу сказать?.. Мне очень даже матрос приглянулся. Хороший человек. Мы с ним фотокарточки делаем. Проявляем. Дак я окно одеялами завешиваю… Сроду раньше не видал, как это выходит. Чудное дело: мокаешь чистый листок, а там видение возникает. Забавно! Матрос меня сколь раз уж снимал. Я домой все карточки свез. …А еще в нашей комнате живет инженер. Я ему чем-то шибко не приглянулся. Чего-нибудь не так скажу, не так сделаю — не по-евоному, дак он просмеивает меня. Фотокарточки я над койкой повесил, в рамочке за стеклом. Сродственников своих. Дак он все посмеивался и чего-то в нос гундосил… Я с избирательного участка плакаты разные принес. Нет, не плакаты, а художественные картины. Да он подошел и стал их разглядывать. «Приобщаетесь к искусству, говорит. Похвально, мой друг!» Да вдруг как захохочет. Свихнулся, думаю. А может, я чего неладное принес?.. Ну дак там среди картин оказался один плакат, что в сберкассах вывешивают: море, пальмы, «деньги накопил и путевку купил». Вот инженер и просмеял меня, чтоб я, значит, этот плакат повесил над койкой заместо картины…

Четвертым с нами Васька Мохов живет. Энтот все где-то шастает с дружками и часто водку пьет. Домой заявится, дак сразу на койку валится мордой к стене и молчит. Матрос, он бригадиром у них, все наставляет Ваську на верную дорожку, дак Васька все за дружков держится…

* * *

Шлентов очень любил поговорить. Одному — скучно.

Раньше, бывало, наступит вечер — чем заняться? Ребята к девчонкам ходят, а ему, Шлентову, как время убить?

Записался Шлентов в вечернюю школу в седьмой класс. Поначалу вроде бы ничего шло. Ходил он аккуратно, задания выполнял. Недели две все в охоту было, а потом — вот беда! — на последних уроках становилось невмоготу, слипались глаза. Пробовал умываться на переменах — не помогало. Голова будто чугуном наливалась и сама падала на стол. Ладно еще, что сидел он на предпоследней парте, а впереди его загораживала спина широкоплечего парня.

Но однажды Шлентов не заметил, как уснул. Ну, просто положил голову на руки и уснул. Разбудила его техничка, когда уж в школе никого не было, все по домам разошлись. Видно, ребята подшутили над ним и не разбудили, когда урок кончился. С тех пор Шлентов бросил ходить в школу. Правда, в отдел приходила классная руководительница, Шлентова вызывали на комсомольское бюро, журили. Но он все равно не пошел больше учиться. Из школы звонили еще раз. Комсорг сказал:

— Он у нас несоюзный.

Так Шлентова оставили в покое.

А в общежитии скукота.

Иногда в клубе что-нибудь или в комнате отдыха журнальчик посмотрит… Ну, а потом переселили в восемьдесят шестую…

С инженером Шлентов не ладил. С Моховым тоже не поговоришь. А вот с матросом — совсем другое дело.

Теперь вечерами в восемьдесят шестой бывало людно. Приходили ребята за фотокарточками и просто так — «потравить», как выражался Рогов. Снимки он раздавал пачками.

— Сколь тебе за работу? — спросит кто-нибудь из ребят.

— Бери даром. Жениться будешь — на свадьбу пригласи. Люблю по чужим свадьбам ходить.

— У меня прошлый год, аккурат в Октябрьские же праздники, ладно получилось. Выходные-то передвинули, дак целую неделю, почитай, дома гостил. На двух свадьбах побывал. Славно погулял!

— Сам-то не собираешься жениться? — спросил Рогов у Шлентова.

— Дак вообще-то надо. Вот и мать с отцом об этом же толкуют. Только не знаю я… Городские уж больно задавалистые. На них ни фасоном, ни обличьем не угодишь. Вот разве что в деревне каку зазнобу поискать, а?

— Ясное дело, поищи.

— Подумать надо.


М е р з а н о в:

Анкета? Чепуха какая-то! Кому это нужно? Не понимаю… Мне не жалко, могу ответить на ваши вопросы. Что вас интересует? Чем я увлекаюсь? Хотя вопрос поставлен несколько абстрактно и узко, ответим так: техникой и искусством. В спор физиков и лириков я не верю. Это чушь! Гениальный физик Альберт Эйнштейн профессионально играл на скрипке. Не говоря уже о Леонардо да Винчи. Тут все зависит от степени и качества интеллекта. Гений, как правило, многогранен. Вы не согласны? Чему вы улыбаетесь? Да, да! Миром правит высший интеллект! Я верю только в высший интеллект. Что вы сказали?.. Что это такое?.. Тут многое, как говорится, от бога. Сказать яснее — от наследственности. От папы с мамой, от предков. Кроме того, в понятие интеллект я включаю интуицию и энциклопедичность. Интеллект — это натренированный мозг…


Рекомендуем почитать
Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Два конца

Рассказ о последних днях двух арестантов, приговорённых при царе к смертной казни — грабителя-убийцы и революционера-подпольщика.Журнал «Сибирские огни», №1, 1927 г.


Лекарство для отца

«— Священника привези, прошу! — громче и сердито сказал отец и закрыл глаза. — Поезжай, прошу. Моя последняя воля».


Хлопоты

«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».


У черты заката. Ступи за ограду

В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.


Пятый Угол Квадрата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.