Три поцелуя - [29]

— Если моей матери нравился Уэйд, это не значит, что она будет поддерживать отношения с тобой!

— Кло, Стелла любит меня как сына с самого детства. Что ты можешь теперь с этим поделать? Запретить нам видеться и вынудить к тайным свиданиям, на которых она будет подкармливать меня своими булочками и совать конфеты в карман? — фыркнул Майкл.

Кло ненавидела самодовольство, которым сочился его голос. Майкл всегда умел посмеяться над ней и вывести ее из себя.

— Ты — прекрасный пример того, почему я уехала из Лоло!

— Но ты вернулась, — напомнил он ей. — Видишь ли, твоя мать забыла здесь кое-какие вещи. Думаю, она хотела бы их забрать.

Кло вдруг совсем по-детски почувствовала, что не в силах перенести, если какие-то вещи ее матери останутся в руках Майкла.

— Если это какая-нибудь кухонная посуда, упакуй ее и пришли сюда немедленно!

Майкл издал подозрительный смешок, от которого у нее перехватило дыхание.

— Тебе бы хотелось, чтобы это были чашки-ложки, поварешки, правда? Нет, Кло, это не чашки-ложки, это красивое нижнее белье. Очень сексуальное, кстати!

Кло боролась с гневом, душившим ее. Только Майкл знал, как довести ее до точки кипения.

— Тебя, кажется, все это очень радует?

— Я счастлив, что они друг у друга были, — сказал он вдруг просто, без всякой насмешки. — Жду тебя здесь, Кло. Постарайся держать себя в руках и быть умницей, ладно?

— Мне это не нравится. В Лоло стало слишком много приезжих.

Из окна кабинета Брэдли Гилкриста Орсон Смит наблюдал, как фургон Кло на большой скорости выезжает из города.

Байрон Ланг, сидя в кресле напротив дивана, закурил толстую гаванскую сигару.

— Первым вернулся этот Лайм Маккензи. Он был всего лишь сыном овчара. Уехал мальчиком, получил ученую степень, стал финансистом и вернулся с шестилетней дочерью, как будто его кто-то сюда приглашал. Он здесь всего год, а к нему уже переметнулись несколько солидных клиентов нашего банка. У него контора прямо в собственном доме, где он живет вместе с дочерью. Скажите, что это за бизнесмен, который даже не может снять себе приличный офис? И, тем не менее, он становится нашим реальным конкурентом, Брэдли, — проворчал Ланг.

— Маккензи долго не протянет. Я поручил это дело хорошему специалисту, — буркнул Джеффри Гилкрист.

— Он уже переиграл нашего финансового советника по всем статьям, и многие инвесторы перевели счета к нему, — сказал Брэдли, презрительно взглянув на сына, который и был в банке финансовым советником. Джеффри заерзал в своем кресле.

— Кстати, Орсон, а как дела у Мэгги Тен Фезер? Она все еще в санатории? — спросил Брэдли.

— Она не опасна, ты же знаешь, Брэдли. Она никому ничего не сможет рассказать, — ответил Орсон, отвернувшись к окну.

Его преследовал взгляд Мэгги, который стал совершенно бессмысленным после нескольких лет сильнодействующих лекарств и шоковой терапии. Когда-то она была для него воплощением радости. С черными, как вороново крыло, длинными волосами, сверкающими от счастья глазами и медной кожей, пахнувшей травами… Мэгги полюбила его, когда его жена от него удрала. И подарила ему сына…

Орсон боролся с привычной болью. Он полюбил женщину, которую не могла принять его могущественная, богатая семья. Они все умерли теперь, даже его неверная жена, а он остался в полном одиночестве. Недаром он так часто проводил ночи в баре «Лонг Хорн» у Куинна Лайтфезера.

Орсон закрыл глаза и увидел бегущую к нему по полю шестнадцатилетнюю Мэгги; длинная луговая трава волновалась у ее бедер. А потом они падали среди высоких подсолнухов и любили друг друга страстно и жадно, не в силах насытиться.

Все же ему удалось спасти жизнь ей и своему сыну, поместив Мэгги в санаторий. «Она слишком много знает, — заявили ему, — и может разрушить все, чего добился Клуб». Орсон с ненавистью посмотрел на Брэдли и остальных. Это оказалось так просто. Судья Байрон Ланг подписал какие-то бумаги — и здоровая Мэгги оказалась запертой в полнейшем вакууме под надежным надзором врачей и сиделок, превративших ее в бесчувственное существо, не реагирующее даже на него.

Она перестала его узнавать, и это, наверное, к лучшему. Как бы то ни было, она подарила ему прекрасного, здорового сына, который носит имя дедушки.

— Приезжие мне тоже совсем не нравятся, — пробормотал Орсон.

— Майкл Бирклоу может стать для нас настоящей проблемой, — заметил Лайл Давенпорт. — Он что-то не собирается ничего продавать и уезжать, как мы ожидали. А, кроме того, я никогда не любил эту дочь Мэттьюзов. Она слишком самоуверенная и всегда была непредсказуемой, когда дело касалось ее семьи. У них теперь целый клан. Дэн, Гейб и Стелла. Чертова баба! Столько лет прожить одной, а потом стать любовницей Уэйда. Слава богу, что он умер в ее постели, а то неизвестно, чем бы это для нас обернулось!

— Кло просто опасна, — добавил Эдвард Ливингстон. — Вокруг «Пинто Бин» вспыхнул настоящий ажиотаж с тех пор, как она занялась его рекламой. Говорят, она объездила всю округу, разыскивая местных ремесленников, которые производят какие-нибудь интересные товары, уговаривая их принять участие в рекламном каталоге, который хочет издать. Кроме того, Кло с Анжеликой всегда плохо влияли на Джози. Мне это не нравится.