Три персонажа в поисках любви и бессмертия - [40]
– Я ведь вас пригласила завтра зайти, – сказала Туанетта.
Аббат закатил глаза. Лицо его еще смеялось.
– Но раз уж вы все равно здесь…
Сказала и подумала: «А как он собственно вошел? Неужели эта растяпа Анна опять забыла дверь запереть?»
– Так вот: рукопись я вашу уже имела возможность рассмотреть.
– Ну и как? Что скажете?
– В каком смысле?
– Понравилось?
– Я судить не могу. Ноты читать не обучена. Но по части сметы имела уже повод несколько обдумать и могу вам предложить первый тираж в пятьдесят экземпляров за двести пятьдесят ливров исполнить. Бумагу, формат и прочие детали можно уточнить. А также с каким процентом смогу вам продать ваши авторские экземпляры.
Аббат перестал улыбаться и заморгал:
– Двести пятьдесят ливров?!
– Так именно.
Он помолчал, словно привыкая к услышанному.
– Нет, это мне невозможно. Не соответствует никак. Прощайте!
Последнее слово прозвучало уже из коридора.
Снова быстрые цокающие шаги, на этот раз удаляющиеся.
«Вот невежда». Даже не подумал рукопись забрать. Тоже мне «современный органист», с характером. А как он, интересно знать, собирался свою книгу печатать? За красивые глаза? Глаза, впрочем, и правда красивые. Нечего сказать, как два спелых лесных орешка. Крупные, лучистые, в ресницах, как бывают у детей. И ведет себя как ребенок, словно никакого воспитания не получил. Откуда он такой взялся? Ну да делать нечего; верну ему при случае манускрипт, и дело с концом. Это уладить несложно. Вот с Тибо как поступить? Уж слишком расхрабрился. А теперь, верно, обиделся. И в гости больше не придет. Без Тибо же ее салон свой финальный букет потеряет. Без него неизвестно, сколько и маркиз продержится. Увидав, что путь свободен, не пойдет ли и тот в наступление? Конечно, он внешности, манер и размеров ей более подходящих. Но зато Тибо, если в рамках держать, в разговоре-то поинтереснее. Идеи у него, и читал немерено. Вот и епископ его похвалил. И для здоровья он полезен, всегда можно совета попросить. Правда, пока Бог миловал, и жаловаться не на что, но ведь ничто не вечно. И коллекцию свою публиковать у нее намеревался. Что же теперь будет? Что если заказ кому другому передаст, чтобы ей насолить?
Туанетта терялась в неясных сомнениях. Ничего ей в голову не шло. Лесть была надежным средством, но не в такой деликатной ситуации, в которой, как подсказывала ей интуиция, мужская гордость была задета самым серьезным образом. Да еще этот аббат откуда ни возьмись выскочил, как Полишинель в Итальянской комедии, куда ее в детстве водили. И рассмеялся, даже не сдерживаясь. А как и впрямь забавно Тибо руками так и сяк размахивал…
Вдруг одна мысль пришла ей на ум. Что если ей воспользоваться «Современным органистом»? Аббат ведь в С. за диковинку считается. Что если публикацией его манускрипта ей все же озаботиться? Возбудить общественное мнение; собрать патриотов их славного городка; образовать комитет, объявить подписку. И втянуть подспудно в эту затею Тибо, который, конечно, прослышав о таком мероприятии, не пожелает ни за что в стороне оставаться. Достала письменные принадлежности из ящика и принялась составлять письмо маркизу с просьбой поразмышлять вот над таким небольшим и деликатным дельцем.
Ответ последовал незамедлительно. Маркиз предлагал вдове финансировать единолично все нотное издание аббата, ибо был исполнен чувства гордости, что в их городе жил такой незаурядный музыкант: это обстоятельство нужно было немедленно увековечить. Подобное решение не совсем было вдове желательно, ибо вместо того, чтобы восстановить прежний баланс, выдвигало маркиза на первое место. А маркизу оно, понятно, авантажно было: позволяло и перед ней, и перед городом явиться во всей красе, в павлиньих, можно сказать, перьях. Ну да что ж, отступать было некуда. По книгам и по собственному опыту Туанетта знала, что люди не всегда ведут себя так, как хотелось бы. Нужно было по меньшей мере не упустить этот заказ; ведь из заработанной на нем суммы вполне можно было отложить на ту фисташкового цвета шелковую ткань для никогда не лишнего нового легкого платья, которую она приглядела, когда в последний раз была в Ла-Рошели. Она уже себе в воображении нарисовала фасон с кружевными воланами на рукавах троакар, особенно ей шедшими, ибо подчеркивали тонкость запястий. Да помимо денег и новое название к каталогу ее издательства добавить было весьма интересно, как и прослыть старательницей во славу города С. Что ж, и услугу оказать аббату не повредит, хоть и странноват, дикий какой-то, но ведь никогда не знаешь: услуга как кредит, может и не сразу, а в один прекрасный день принесет проценты. Вдова Берто любила, чтобы социальные пружины и шарниры работали так же четко и исправно, как ее типографский станок. Нужно было только оповестить маркиза о своем благодарном согласии, а затем и аббата о том нежданном счастье, что выпало на его долю. Да растолковать ему, что на счастье следовало ответить достойным вклада посвящением «Современного органиста» маркизу: не меньше чем на страницу. Она быстро справилась с первой задачей, отписала маркизу кратким задорным письмом в том духе, который, знала, он оценит и за который он и был к ней так нежно привязан.
Ф. И. О. – фамилия, имя, отчество – как в анкете. Что это? Что есть имя? Владеем ли мы им? Постоянно или временно? Присваиваем ли себе чужое? Имя – росчерк пера, маска, ловушка, двойник, парадокс – плохо поддается пониманию. «Что в имени тебе моем?» А может, посмотреть на него с точки зрения истории? Личной истории, ведь имя же – собственное. Имя автора этой книги – как раз и есть такая история, трагическая и смешная. Чтобы в ней разобраться, пришлось позвать на помощь философов и поэтов, писателей и теологов, художников и историков.
Как писать биографию художника, оставившего множество текстов, заведомо формирующих его посмертный образ? Насколько этот образ правдив? Ольга Медведкова предлагает посмотреть на личность и жизнь Льва Бакста с позиций микроистории и впервые реконструирует его интеллектуальную биографию, основываясь на архивных источниках и эго-документах. Предмет ее исследования – зазор между действительностью и мечтой, фактами и рассказом о них, где идентичность художника проявляется во всей своей сложности. Ключевой для понимания мифа Бакста о самом себе оказывается еврейская тема, неразрывно связанная с темой обращения к древнегреческой архаике и идеей нового Возрождения.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.