Три мышкетёра - [56]

Как я и предполагал, спальня была пуста. Маркиза, скорее всего, находилась в гостиной. Я представил её себе, сидящей в своем любимом кресле возле камина, уставившись на пляшущие языки пламени. Я знал, что она могла просидеть так часами.

Мы спрятались в потайном отсеке, оставив в раздвижной стене небольшую щель, через которую мы могли следить за тем, что происходит в другой половине комнаты, и приготовились к долгому ожиданию, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. Мои товарищи были против обыкновения очень серьёзны: миссия, возложенная на них, не располагала к балагурству. Наконец за перегородкой послышались шаги и темноту прорезал сноп света. Это вошла маркиза. В лапке она держала подсвечник, который поставила на столик у окна. Она была одна.

Фромаж сделал знак своим товарищам, и они, бесшумно раздвинув створки стены, вошли вслед за ним в спальню. Я остался стоять там, где стоял, наблюдая за происходящим из своего укрытия.

При виде незнакомых ей мышей маркиза отпрянула и приготовилась закричать, но Фромаж предостерегающе поднял лапу.

– Не бойтесь, маркиза, – сказал он. – Мы не грабители. И не убийцы.

– Тогда кто же вы? Что вам угодно и как вы здесь оказались? – спросила маркиза, переводя недоуменно-испуганный взгляд с одного незваного гостя на другого.

– Не слишком ли много вопросов сразу, сударыня? – ответил Фромаж. – Но мы готовы удовлетворить ваше любопытство. Начнём с того, кто мы такие, хотя я более чем уверен, что наши имена вам мало что скажут. Я откликаюсь на имя Фромаж, а это мои друзья – господа Сассенаж и Шабишу.

– Какие странные имена, они скорее похожи на клички, – заметила маркиза.

– Вы совершенно правы, сударыня. Это те имена, под которыми нас знают в гвардии Его Величества. Но поскольку мы здесь не просто в гостях и речь пойдёт о деле государственной важности, я думаю, будет справедливо, если мы откроем вам свои подлинные имена. Позвольте представиться: граф Кроттен де Шавиньоль, – сказал Фромаж и галантно поклонился, снимая шляпу и прикладывая её к груди.

Вслед за ним то же самое проделали его товарищи.

– Барон Блё дю Веркор, де Фонтэн и де Брессон, – важно произнёс Сассенаж, подкручивая свои длинные усищи.

– Шевалье Шабишу дю Пуато – скромно представился третий гвардеец.

– Теперь, когда приличия соблюдены, – сказал Фромаж, мы можем перейти к цели нашего визита. Мы здесь для того, сударыня, чтобы заявить вам, что ваша игра окончена.

– Какая игра? О чём вы?

– Вы все поймёте, как только мы представим вам нашего четвёртого товарища. Впрочем, с ним, в отличие от нас, вы хорошо знакомы. Это граф N.

При упоминании моего имени я покинул своё убежище и в свою очередь приветствовал маркизу лёгким наклоном головы. Маркиза побледнела и сделала шаг назад, словно перед ней была не мышь, а призрак.

– Но это… это не граф N! – произнесла она сдавленным голосом, продолжая отступать. – Это – дон Кабралес, испанский кабальеро.

– Увы!, я должен вас разочаровать, маркиза, – сказал Фромаж. – Перед вами не кто иной, как граф N собственной персоной, хотя и не в своем обычном облике. Боюсь, вам придётся поверить нам на слово.

– Граф говорит правду, маркиза, – сказал я как можно мягче. – Не вы одна обладаете искусством маскировки.

Маркиза продолжала качать головой. Она словно отказывалась верить своим ушам.

– Но вы… но я… Но я сама видела клеймо на вашей спине.

– Это была всего лишь искусная подделка. Вспомните, ведь вы видели его лишь издали и только в зеркале. Я бы не позволил вам рассмотреть его с более близкого расстояния.

– Вас просто ловко провели, маркиза, – присоединился к разговору Сассенаж. – Придётся вам с этим смириться и признать своё поражение.

– Просто провели… – эхом откликнулась маркиза.

Сердце моё сжалось от сострадания к ней. Но маркиза ещё раз доказала, что заслуживает не сострадания, а восхищения.

– Чего вы хотите? – спросила представительница рода Ратонов, гордо вскинув голову.

– Мы хотим восстановления справедливости, – ответил Фромаж.

– Скажу иначе: чего вы хотите от меня?

– Нам доподлинно известно со слов графа N, что вы сфабриковали несколько подложных писем, на основании которых Её Величество королева и несколько её друзей были обвинены в заговоре против короля и оказались за стенами страшной тюрьмы. Не трудно представить себе, что ждёт их дальше. Мы хотим, мы требуем, чтобы вы сейчас, в нашем присутствии, написали письмо королю и признались в своём злодеянии.

С этими словами Фромаж подошёл к секретеру и приподнял крышку. Потом перенёс туда подсвечник и сказал, указывая маркизе на стул:

– Пожалуйста, садитесь и пишите. Я думаю, нам не придётся вам диктовать. Опишите все ваши действия, касающиеся мнимого заговора.

– А если я откажусь?

– Это ничего не изменит в исходе дела, но может изменить многое в вашей дальнейшей судьбе. Не забывайте, ведь нам и так всё известно.

– Хорошо, – сказала маркиза сухо. – Я сделаю так, как вы хотите.

Она взяла лист бумаги, окунула перо в чернильницу и стала писать.

Какое-то время в комнате стояла полная тишина, слышалось только завывание ветра за окном, да скрежет пера. Я смотрел на головку, склонённую над письмом, и чувствовал, как безжалостная кошачья лапа сжимает моё сердце. Я думал о том, что никогда больше не увижу это прекрасное лицо, и слёзы жалости к себе самому были готовы политься из моих глаз.