Три мушкетера. Том второй - [83]

 -- Вы бы отдали письмо, Арамисъ? спросилъ д'Артаньянъ.

 -- Я, сказалъ Арамисъ самымъ пріятнымъ, нѣжнымъ голосомъ,-- рѣшился, если бы онъ потребовалъ, чтобы письмо было ему отдано: подавая одной рукой ему письмо, я другой прикололъ бы его шпагой.

 -- Я этого и ждалъ, сказалъ Атосъ:-- вотъ почему я и вмѣшался въ вашъ разговоръ. Право, этотъ человѣкъ страшно неостороженъ, что позволяетъ себѣ говорить такъ съ другими; можно подумать, что ему приходилось имѣть дѣло только съ дѣтьми и женщинами.

 -- Любезный Атосъ, возразилъ д'Артаньянъ,-- я вами любуюсь, но въ концѣ-концовъ мы все-таки были неправы.

 -- Какъ неправы! проговорилъ Атосъ.-- Кому принадлежитъ воздухъ, которымъ мы дышимъ? Этотъ океанъ, на который обращены наши взоры? Песокъ, на которомъ мы лежали? Кому принадлежитъ письмо вашей любовницы? Развѣ кардиналу? Клянусь честью, этотъ человѣкъ воображаетъ, что цѣлый свѣтъ принадлежитъ ему одному; вы стояли передъ нимъ что-то бормоча, одурѣлый, подавленный; можно было думать, что передъ вами стояла Бастилія, и гигантская Медуза собиралась превратить васъ въ камень. Ну, скажите, быть влюбленнымъ развѣ значить составлять заговоры? Вы влюблены въ женщину, которую кардиналъ запряталъ въ тюрьму, вы хотите ее вырвать изъ рукъ кардинала; у васъ идетъ игра съ кардиналомъ, это письмо -- вашъ козырь; зачѣмъ вы покажете ваши карты противнику? Такъ не дѣлается. Пусть онъ ихъ отгадываетъ, въ добрый часъ! Мы отгадали же его карты!

 -- Да, отвѣчалъ д'Артаньянъ,-- все то, что вы говорите, Атосъ, совершенно вѣрно.

 -- Въ такомъ случаѣ ни слова больше о томъ, что только что произошло, и пусть Арамисъ продолжаетъ читать письмо своей кузины съ того мѣста, на которомъ его прервалъ кардиналъ.

 Арамисъ вынулъ письмо изъ кармана, трое друзей пододвинулись къ нему ближе, а слуги снова сгруппировались около бутылокъ.

 -- Вы прочитали только одну или двѣ строчки, началъ д'Артаньянъ:- -такъ у жъ начните сначала.

 -- Охотно, отвѣчалъ Арамисъ.

 "Мой милый кузенъ, мнѣ кажется, я рѣшусь уѣхать въ Стене, гдѣ моя сестра помѣстила нашу маленькую служанку въ монастырь кармелитокъ; этотъ бѣдный ребенокъ покорился своей участи; она знаетъ, что во всякомъ другомъ мѣстѣ спасеніе ея души будетъ подвергаться опасности и искушенію. Впрочемъ, если наши семейныя дѣла устроятся такъ, какъ мы того желаемъ, мнѣ кажется, что она рискнетъ погубить свою душу и вернуться къ тѣмъ, о которыхъ она печалится, тѣмъ болѣе, что она знаетъ, что о ней постоянно думаютъ. А пока она не очень несчастна: все, чего только она больше всего желаетъ,-- это получить письмо отъ своего возлюбленнаго. Я знаю, что этотъ товаръ не легко попадаетъ черезъ рѣшетки монастыря, но, какъ я уже доказала вамъ, любезный кузенъ, я не слишкомъ ужъ неловка и возьмусь за это порученіе. Моя сестра благодаритъ васъ за вашу постоянную добрую память о ней. Одно время она очень безпокоилась, но теперь нѣсколько успокоилась съ тѣхъ поръ, какъ послала туда своего приказчика, чтобы не случилось чего-нибудь неожиданнаго.

 "Прощайте, любезный кузенъ, давайте о себѣ извѣстія какъ можно чаще, то есть каждый разъ, какъ вы будете увѣрены, что письмо будетъ вѣрно доставлено. Цѣлую васъ. Марія Мишонъ".

 -- О, какъ я вамъ обязанъ, Арамисъ! вскричалъ д'Артаньянъ.-- Дорогая Констанція! наконецъ-то я имѣю о ней свѣдѣнія! Она жива, она въ монастырѣ, внѣ опасности, она въ Стене! Гдѣ это Стене, Атосъ?

 -- Въ нѣсколькихъ лье отъ границъ Эльзаса, въ Лорени; когда осада окончится, мы можемъ совершить прогулку въ ту сторону.

 -- И надо надѣяться, что это скоро случится, замѣтилъ Портосъ,-- потому что еще сегодня утромъ повѣсили одного шпіона, который сказалъ, что лярошельцы питаются подвязками башмаковъ. Если предположить, что, съѣвши кожу, они примутся за подошвы, я не знаю, что же имъ послѣ этого останется -- развѣ приняться пожирать другъ друга.

 -- Бѣдные глупцы! проговорилъ Атосъ, опоражнивая стаканъ чуднаго бордосскаго вина, которое въ то время хотя и не имѣло за собой такой репутаціи, какъ теперь, но тѣмъ не менѣе было не хуже нынѣшняго,-- бѣдные глупцы! какъ будто католичество не самое удобное и не самое пріятное изъ всѣхъ вѣроисповѣданій. А все-таки, прибавилъ онъ, прищелкнувъ языкомъ,-- они молодцы. Но что вы, чортъ возьми, дѣлаете, Арамисъ? продолжалъ Атосъ:-- вы прячете это письмо въ карманъ?

 -- Да, подхватилъ д'Артаньянъ,-- Атосъ правъ, его надо сжечь... Да если и сжечь его, кто знаетъ, можетъ быть кардиналъ обладаетъ секретомъ добывать отвѣты изъ пепла

 -- Навѣрное такъ, сказалъ Атосъ.

 -- Но что вы хотите сдѣлать съ этимъ письмомъ? спросилъ Портосъ.

 -- Поди сюда, Гримо, приказалъ Атосъ.

 Гримо повиновался.

 -- Въ наказаніе за то, что ты заговорилъ, мои другъ, ты съѣшь этотъ клочекъ бумаги; затѣмъ, чтобы наградить тебя за услугу, которую намъ окажешь, ты выпьешь стаканъ вина; вотъ возьми прежде письмо и разжуй его хорошенько.

 Гримо улыбнулся и, устремивъ глаза на стаканъ, который Атосъ наполнилъ виномъ до краевъ, разжевалъ бумагу и проглотилъ ее.

 -- Браво, молодчина, Гримо! сказалъ Атосъ,-- а теперь возьми это. Хорошо, можешь не благодарить.