Три мушкетера. Том второй - [63]

 -- Это -- послѣдняя глупость, къ которой всегда будетъ время прибѣгнуть, сказалъ Атосъ:-- къ тому же эта глупость и единственно непоправимая.

 -- Мнѣ никогда не избѣжать ея со столькими сильными врагами, замѣтилъ д'Артаньянъ.-- Во-первыхъ, менгскій незнакомецъ, затѣмъ де-Вардъ, которому я нанесъ три удара шпагой, затѣмъ милэди, тайну которой я узналъ, и, наконецъ, кардиналъ, которому я помѣшалъ отомстить!

 -- Эка много! сказалъ Атосъ,-- всего только четверо; насъ вѣдь тоже четверо, значитъ одинъ на одного. Чортъ возьми! Если вѣрить знакамъ Гримо, намъ придется имѣть дѣло съ гораздо большимъ числомъ. Что случилось съ нимъ? продолжалъ Атосъ.-- Принимая во вниманіе серьезность положенія, я вамъ разрѣшаю говорить, мой другъ, но, прошу васъ, будьте кратки. Что вы видите?

 -- Отрядъ.

 -- Изъ сколькихъ человѣкъ?

 -- Изъ двадцати.

 -- Кто они?

 -- Шестнадцать охотниковъ и 4 солдата.

 -- Во сколькихъ шагахъ они отсюда?

 -- Въ пятистахъ.

 -- Хорошо, у насъ еще есть время покончить съ этимъ жаркимъ и выпить стаканъ вина за твое здоровье, д'Артаньянъ.

 -- За твое здоровье! подхватили Портосъ и Арамисъ.

 -- Ну, и выпьемте за мое здоровье! Однако, я не думаю, чтобъ ваши пожеланія принесли мнѣ какую-нибудь пользу.

 -- Аллахъ великъ, говорятъ послѣдователи Магомета, замѣтилъ Атосъ,-- и будущее въ его рукахъ.

 Затѣмъ, опорожнивъ свой стаканъ, который онъ поставилъ возлѣ себя, Атосъ лѣниво поднялся, взялъ первое попавшееся ему ружье и подошелъ къ бойницѣ.

 Портосъ, Арамисъ и д'Артаньянъ послѣдовали его примѣру, и Гримо получилъ приказаніе стать позади четырехъ друзей, чтобы заряжать ружья. Спустя минуту показался отрядъ. Онъ слѣдовалъ вдоль узкаго прохода, вродѣ траншеи, служившаго сообщеніемъ между бастіономъ и городомъ.

 -- Чортъ возьми! сказалъ Атосъ,-- очень нужно было безпокоиться для какихъ-то двадцати мужиковъ, вооруженныхъ заступами, мотыгами и лопатами. Стоило бы Гримо имъ сдѣлать знакъ удалиться, и я убѣжденъ, что они оставили бы насъ въ покоѣ.

 -- Сомнѣваюсь, произнесъ д'Артаньянъ:-- потому что они очень рѣшительно подвигаются въ эту сторону. Къ тому же съ мужиками идутъ четыре солдата и бригадиръ, вооруженные мушкетами.

 -- Это потому, что они насъ не видятъ.

 -- Однако! сказалъ Арамисъ,-- признаюсь, мнѣ противно стрѣлять въ этихъ бѣдныхъ невооруженныхъ бѣдняковъ.

 -- Плохой тотъ священникъ, который чувствуетъ жалость къ еретикамъ.

 -- Дѣйствительно, сказалъ Атосъ,-- Арамисъ правъ: я ихъ предупрежу.

 -- Что, однако, выдѣлаете? вскричалъ д'Артаньянъ:-- васъ пристрѣлять, мой дорогой.

 Но Атосъ не обратилъ никакого вниманія на это предостереженіе и, взобравшись на брешь съ ружьемъ въ одной рукѣ и со шляпой въ другой, закричалъ, обращаясь къ солдатамъ и рабочимъ, которые, удивленные этимъ появленіемъ, остановились въ пятидесяти шагахъ отъ бастіона, и, вѣжливо имъ кланяясь, сказалъ:

 -- Господа, я и нѣсколько моихъ друзей собрались позавтракать въ бастіонѣ, а вамъ самимъ, вѣроятно, извѣстно, что очень непріятно быть потревоженнымъ во время завтрака; поэтому мы просимъ васъ, если вамъ непремѣнно нужно быть здѣсь, подождать, пока мы кончимъ завтракъ, или придти нѣсколько позже, если только вамъ не пришло благое желаніе оставить сторону бунтовщиковъ и пожаловать къ намъ выпить за здоровье французскаго короля.

 -- Берегись, Атосъ, вскричалъ д'Артаньянъ:-- смотри, они въ тебя цѣлятся?

 -- Вижу, вижу, отвѣчалъ Атосъ:-- но эти мѣщане очень плохо стрѣляютъ и не попадутъ въ меня.

 Дѣйствительно, въ ту самую минуту раздались четыре выстрѣла, и 4 пули сплющились вокругъ Атоса, но ни одна не попала въ него.

 Тотчасъ же четыре выстрѣла отвѣтили имъ, но они были вѣрнѣе направлены, чѣмъ выстрѣлы наступающихъ: три солдата были убиты на мѣстѣ, а одинъ изъ охотниковъ раненъ.

 -- Гримо, другой мушкетъ! приказалъ Атосъ, не сходя съ бреши.

 Гримо тотчасъ же повиновался.

 Трое друзей тоже зарядили ружья; второй разъ послѣдовали четыре выстрѣла: бригадир] и двое піонеровъ пали мертвыми, а остальная часть отряда обратилась въ бѣгство.

 -- Ну, господа, сдѣлаемте вылазку! предложилъ Атосъ.

 Четверо друзей бросились изъ форта, достигли мѣста сраженія, подняли четыре мушкета и пику бригадира; увѣренные, что бѣглецы не остановятся раньше, чѣмъ добѣгутъ до города, они вернулись въ бастіонъ, захвативъ съ собой трофеи своей побѣды.

 -- Зарядите опять ружья, Гримо, распорядился Атосъ:-- а мы, господа, вернемся къ нашему завтраку и будемъ продолжать разговоръ. На чемъ мы остановились?

 -- Помню, отвѣтилъ д'Артаньянъ:-- ты говорилъ, что, выпросивши мою голову у кардинала, милэди покинула берега Франціи. Куда же она поѣхала? спросилъ д'Артаньянъ, очень озабоченный маршрутомъ, по которому должна была слѣдовать милэди.

 -- Она ѣдетъ въ Англію, отвѣтилъ Атосъ.

 -- Съ какой цѣлью?

 -- Съ цѣлью убить или велѣть убить, Букингама.

 Д'Артаньянъ испустилъ крикъ удивленія и негодованія.

 -- Это низко! вскричалъ онъ.

 -- О, относительно этого, сказалъ Атосъ,-- увѣряю васъ, я вовсе не безпокоюсь! Теперь, когда вы покончили, Гримо, продолжалъ Атосъ,-- возьмите пику бригадира, привяжите къ ней салфетку и воткните ее на вышкѣ нашего бастіона, чтобы эти бунтовщики-рошельцы видѣли и знали, что они имѣютъ дѣло съ храбрыми и благородными солдатами короля.